Инира зажмурилась, прижимая к себе раздавленный темпос. В ушах оглушительно грохнули барабаны — «великие души, помогите!» — голова, словно сжатая железными тисками боли, раскалывалась — «я должна вернуться!» — из носа на сжатые руки капнуло горячим, кровь заструилась тонким ручейком, стекая по рукам, падая на пол — «Сейчас!»
Когда она открыла глаза, все вокруг изменилось. Инира смотрела вслед уходящему Хамамбоджи, фиолетовый наряд которого был виден издалека. Заиграли музыканты, танцующие начали вставать в две линии — мужчины напротив женщин…
— Леди?
Обеспокоенный голос стоявшей рядом дамы вывел ее из прострации.
— У вас кровь, — закрывая ее от толпы в зале, женщина тихонько достала из маленькой сумочки белоснежный шелковый платок, передавая Инире. Она автоматически сжала его в руках, все еще не веря своим глазам. У нее получилось? Впервые… — Прижмите его, давайте же…
Из зала все равно нужно было исчезнуть как можно быстрее, поэтому Инира подчинилась своей неожиданной дуэнье и, прижав платок к носу, позволила увести себя в дамскую комнату — та нашлась сразу за лестницей.
— Вот так… — дама была в темно-изумрудном платье, как и все вокруг — в маске, но седые пряди и морщинистая шея выдавали в ней возраст. Наверное, чья-нибудь дуэнья, скучавшая в уголке. Она усадила Иниру на пуфик и забрала платок, вместо него приложив смоченное в воде полотенце. Инира прикрыла глаза, пробормотав что-то благодарное — на большее она способна не была. К горлу волнами подкатывала тошнота, а в голове царили сумбур и паника. Ее мозг лихорадочно пытался справиться с двумя одновременными воспоминаниями и стоило большого труда не заскулить в голос. Сколько у нее времени? Как долго Хамамбоджи пробыл у градоправителя?
— Может быть, вызвать лекаря? — женщина обеспокоенно тронула ее за плечо.
— Лучше карету, — прохрипела Инира. Цепляясь за стену, она встала и, покачиваясь, дошла до умывальника. Кровь идти уже перестала, а холодная вода помогла унять тошноту. Она протерла лицо и шею, вымыла руки, приводя себя в порядок.
— Я могу дать вам свою, скажете кучеру, чтобы отвез вас и вернулся обратно, — предложила ее спасительница. — Где вы живете?
— Я племянница мага Северных врат, — вранье давалось с трудом, Инира отвесила себе мысленную затрещину. Не время раскисать, второй раз она точно не сможет задействовать дар, она и в первый-то раз справилась только благодаря темпусу — разовое вливание всей вытянутой у нюхача магии очевидно, помогло ей. А значит, нужно торопиться.
Уверив дуэнью, что с ней все будет в порядке и она предупредит мага сама, Инира дождалась, пока та вернется в зал и опрометью помчалась к выходу, только на полпути вспомнив, что Амир и Азира уже зашли внутрь.
Выругавшись про себя, она все же развернулась, заметно удивив снующих туда-сюда слуг. Сколько у нее времени? Если Приаш выставил своих людей, ее могут схватить в любую минуту… Сейчас ее спасает только то, что он понятия не имеет о том, что она уже все знает — ничего из прожитого Инирой за последние полчаса еще не случилось, а значит, он не станет поднимать шум, дожидаясь ее в кабинете градоправителя…
Великие души, как же сложно совместить все это… Воспоминания ускользали от нее, смазывались. Инира, стоя в дверях, оглядела зал, но ни Амира, ни Азиры не увидела. А вдруг уже поздно? Вдруг она не рассчитала время и их уже схватили?
Супруги нашлись у выхода в сад — очевидно, они в свою очередь искали ее. Выражение тревоги на лицах и блуждающий взгляд сказали ей об этом. Не желая привлекать к себе внимание, Инира стала пробираться через зал, злясь про себя на их беспечность. Встали в самой толпе, любой может…
Не успела. В очередной раз столкнувшись с танцующими парами и поспешно извинившись, она краем глаза заметила фиолетовую мантию и сердце упало в пятки. Хамамбоджи.
Он тоже искал ее — оглядывал танцующих, цепкий взгляд блуждал от одной пары к другой и ее не миновал бы. Инира резко пригнулась, выхватила у какой-то дамы золотистую, аляповато украшенную павлиньими перьями маску, одним движением меняя ее на свою: дама не успела даже вскрикнуть — и помчалась к дверям в сад, держа в качестве ориентира высокого Амира.
Единственное, в чем ей повезло — Амарант не задавал лишних вопросов. Едва увидев Иниру — растрепанную, в чужой маске, с безумными глазами, он подхватил их обеих под локти и одним движением вытолкнул в сад, уже там тихо поинтересовавшись:
— Что случилось?
— Хамамбоджи… Предал нас, — с запинкой, не зная, как можно объяснить то, что она и сама толком не понимала, сказала Инира.
— Я так и знала, — бросила Азира. Злобно сорвав маску, она посмотрела на мужа: — Что будем делать?
— Уходить, — пожал плечами Амир, оглядывая сад. — С Хамамбоджи разберемся потом, нужно забрать детей и уходить в горы, Черный Дрозд наверняка поможет нам.
Лорд Норран, в отличие от мага, гедонизмом не страдал и тратить бешеные деньги на теплицы не видел смысла, а потому в саду росли только морозостойкие вечнозеленые кустарники. Все остальное было надежно укрыто под слоем снега. Тем не менее, дорожки чистили исправно и сейчас по ним прогуливалось несколько парочек, видных как на ладони под светом газовых фонарей. Они поспешно прошли по одной из дорожек, свернули на другую, поуже, вывернув почти у самых ворот, но едва собрались выйти на подъездную, как мимо, слаженно, шаг в шаг, пробежало трое королевских гвардейцев. Инира мгновенно узнала их — Ле-Вант одевался точно так же. Голубая форма, белые перчатки, меховые плащи и выглядывающие из-под них шпаги.
— Назад, — едва слышно бросил Амир. Они застыли за густым кустарником, прячась в тени.
Ворота открылись, было слышно, как гвардейцы переговариваются с другими. Пока что — не слишком обеспокоенно, они еще не поняли, что птичка выскользнула из клетки. Выскользнет.
— К черному ходу, быстро, — Амир кивком головы показал на узкую тропинку вдоль стены поместья, терявшуюся в темноте. Азира пошла первой, Инира между ними, стараясь не слишком шуметь. Маска была отброшена — павлиньи перья слегка фосфоресцировали в темноте, привлекая внимание.
Задние ворота, через которые доставляли провизию и меняли экипажи, тонули в темноте — не было видно ни гвардейцев, ни слуг, только слышалось тихое ржание лошадей в конюшне, прилепившейся к стене.
— Я пойду первым, приведу лошадей и открою ворота, — решился Амир.
— Стой, — в последний момент Инира удержала его за локоть. Дар продолжал биться у нее в висках, любое движение казалось опасным. Что толку от такого дара, если она даже не может понять, откуда исходит опасность?! — Что-то не так…
Они переглянулись. Амир бросил еще один взгляд на конюшни и затем — на Азиру. Та сжала его руку.
— Иди, другого пути нет.
— Приаш не такой дурак, чтобы выставить охрану только на парадном входе! — зашипела Инира, не заботясь о том, что они понятия не имеют кто это такой. Но граф уже не слушал — пригнувшись, он тенью скользнул к сараю, стараясь держаться подальше от открытой площадки перед ним. Инира тревожно, с выскакивающим из груди сердцем, смотрела за его перемещениями. Несмотря на холод — от дыхания в воздух вырывались облачка пара, а меховая накидка покрылась инеем — руки у нее вспотели от страха.
Спустя показавшиеся вечностью несколько минут ожидания, Амир, высунувшись из конюшен, махнул им рукой.
— Пойдем, — сжав ее ладонь, Азира глубоко вдохнула и шагнула к нему. Инира, преодолевая сопротивление дара, двинулась следом.
— Седлайте коней, вот этих троих, — едва они вошли, Амир бросил им упряжь. — Быстрее!
Впрочем, от их быстроты теперь ничего не зависело. Едва они с Азирой вошли в конюшни, как в дверном проеме возникла еще одна фигура.
Блеснул в свете луны металлический загнутый клюв:
— Далеко собрались?
Секундное замешательство Приаш использовал себе во благо — жадно зашелестела вытаскиваемая из ножен шпага. Сталь полыхала потусторонним голубоватым огнем, выдавая магическую сущность.