Было непривычно сидеть за одним столом с мужчинами. Они ели быстро, но не жадно, явно привычные к такой пище. Крепкие, белые зубы без труда перемалывали мясо и твердые как камень лепешки, которые Инире приходилось жевать довольно долго. Все было без специй, только чувствовался привкус каких-то горьковато-полынных трав.
Ыстик-эски все же оказался крепче, чем показалось вначале — встав из-за стола, чтобы проверить как там Алира и Дастан, Инира почувствовала, как кружится голова и на пару секунд задержала дыхание, дожидаясь, пока комната перестанет кружиться.
— Апи устроила постель на женской половине, отдыхай и не волнуйся о своих врагах. Сегодня я защищаю тебя, — словно через слой гусиного пуха донеслись до нее слова Биринши. Не имея желания спорить, Инира последовала его совету. Когда она легла на расстеленные прямо у очага толстые ковры, Алира и Дастан уже спали, измученные долгой дорогой и согретые сытной едой.
Солтус-жел бушевал всю ночь — несмотря на сильную усталость, Инира спала тревожно, вздрагивая от каждого раската грома и только под утро, когда буря стихла, заснула крепко.
Когда она проснулась утром, дождь уже стих и выйдя на улицу из душного каюла, Инира обнаружила, что в воздухе осталась только мельчайшая водяная взвесь. Тучи по-прежнему были темными, низкими, но ветер стих и по долине расползся туман, скрадывая все звуки. С наслаждением вдохнув влажный, холодный воздух, Инира с удовольствием размяла ноги, сделав несколько расширяющихся кругов вокруг их шатра. Алира и Дастан еще спали, опасность им не грозила и она впервые за долгое время чувствовала себя спокойно. Земля оказалась почти сухой — хотя после такой бури должно бы месить грязь, но ее кожаные, мягкие сапожки пружинили от свежей травы.
— Хозяйка земли принесла с собой хорошие дни, — раздался за ее спиной голос Биринши. Он подошел ближе, передав двум своим спутникам небольшую тушку горной лисы — рыжеватая на холке шерсть сменялась пепельной ближе к хвосту и лапам. — Много животных. Много воды. Я сделаю для тебя лучшую кейки, достойную солнца!
— Что такое кейки? — благодушно поинтересовалась Инира, проследовав за Биринши к центру поселения, где двое мужчин с распущенными длинными волосами и в одних тонких рубахах разделывали лисью тушу, аккуратно снимая шкуру. Тут же крутились несколько мелких, но пушистых собак, выпрашивая подачку, женщины перебирали требуху и разделывали мясо, нанизывая небольшие куски на грубые зеленоватые веревки. При виде нее они поначалу замерли в замешательстве, очевидно удивленные непривычной внешностью незнакомки, но как только Биринши сказал что-то на своем языке, тут же побросали все, распластавшись на земле.
— Они просят твоего благословения, — пояснил воин. Инира возвела глаза к небу. Она уже начала к этому привыкать, хоть и не понимала причин такого отношения. За кого они ее принимают?
— Скажи им, что я желаю здоровых детей и тучных стад, — не слишком уверенно попросила она, желая только, чтобы они, наконец, перестали обращать на нее внимание и занялись своими делами.
— Это хорошее пожелание, — улыбнулся Биринши, пояснив радостные улыбки женщин. — Девять из десяти наших детей погибают, не прожив трех лет.
В смятении, Инира поспешно скрылась в шатре, где Апи уже приготовила завтрак. Увидев Иниру, Дастан со счастливым возгласом обхватил ее за пояс.
— Мы думали, ты нас бросила, — пряча глаза, пояснила Алира. Она осталась сидеть у очага, но было видно, что вот-вот готова расплакаться. Инира с чувством вины подумала, что они, наверное, чувствуют себя еще более одиноко, чем она.
— Я не брошу вас, — пообещала она с жаром. — Никогда, слышишь?
— Мы не причиним им вреда, — уловив суть их разговора, добавил Биринши, усаживаясь к очагу. — Дети — священно. Девочка — особенно.
— Почему? — вырвалось у Иниры.
— Она дает жизнь, — пожал он плечами, словно само собой разумеющееся.
Определенная логика в этом была. Этот горный народ оказался совсем не такими дикарями, какими представляли их в Хъердаргене?
Когда все расселись вокруг очага (кроме Дастана, которого увлек процесс разделывания лисы, и Инира отпустила его под присмотром одной из женщин), Биринши что-то сказал Апи и та утянула Алиру за собой на женскую половину.
— Это обязательно? — недовольно уточнила Инира.
— Женщина не должна есть от одного очага с мужчиной. На нем кровь, — в своей привычной непонятной манере объяснил воин.
— Но я тоже женщина, — она недоуменно вскинула брови.