Когда она вернулась в деревню, Биринши уже собрал вещи. Перед каюлом стоял невысокий, коренастый пони с лохматыми ногами и спускающейся до самой земли гривой. Алира с трудом удерживала Дастана, чтобы он не забрался к нему на спину. Все они были уже полностью одеты. Она растерянно остановилась рядом.
— Речь шла только обо мне, — осторожно уточнила Инира, наблюдая, как Биринши забрасывает сумки пони на спину. Но воин только надменно приподнял брови.
— Защита, — веско бросил он.
— А кто останется здесь?
— Таргидай, — словно само собой разумеющееся, воин кивнул на мужчину, как раз выходившего из каюла. Инира знала его — он часто помогал Биринши, разбираясь с мелкими вопросами управления, но… оставить на него свой народ?
— Нет большего позора, чем бросить хозяйку земли в опасности, — заметив ее колебания, Биринши подошел к ней. — Тем более, после того, что я…
— Не сделал, — перебила его Инира. — А ты подумал, на кого я оставлю детей?
— Они идут с нами, — он пожал плечами.
— Нет, — отрезала Инира. — Нет!
— Попробуй их остановить, — предложил он с усмешкой.
Она попробовала. Но все доводы — и разумные и не очень — остались без ответа.
— Ты обещала, что не бросишь нас! — с обидой сказала Алира, когда Инира, отчаявшись уговорить их, пригрозила силой.
— Я не бросаю, а оставляю. На время, — она говорила, но сама в это не верила. Инира не знала, как сложится ее жизнь, не знала даже, выживет ли и именно поэтому не хотела вести за собой детей. — Вы здесь в безопасности…
— Мы идем с тобой или без тебя, — совсем не по-детски пригрозила девочка. И, судя по упрямо сдвинутым пшеничным бровям, она это сделает.
Продолжению спора помешал донесшийся снаружи оклик Биринши. Оставив Алиру в каюле, Инира опрометью выскочила наружу.
— Что случилось?
— Охотники вернулись с неожиданной добычей, — ответил Биринши, отходя в сторону и открывая ей троих мужчин, между которыми на голой земле лежал человек. Черные одежды на нем висели лохмотьями, изорванные, грязные, кое-где покрытые заскорузлой коркой крови. Антрацитовые, словно присыпанные пеплом, волосы разметало по снегу, но даже не прикасаясь, было понятно, что они так же грязны, как и все остальное. Мужчина был похож на скелет — настолько туго кожа обтянула его худое, покрытое синяками и царапинами тело. Глубоко запавшие глаза закатились, губы посинели от холода, щетина четко обрисовывала челюсть и скулы. Он был похож на мертвеца и только едва заметно опадающая грудь говорила, что мужчина еще жив.
— В каюл его, живо, — осипшим голосом приказала Инира, мгновенно узнав Приаша.
Потребовалось много времени и помощь знахарки, чтобы отогреть и заставить его открыть глаза. Несмотря на ужасающую худобу, Приаш продолжал оставаться тяжелым мужчиной — руки и ноги его словно были налиты свинцом.
— Так бывает, когда холод проник внутрь, — сказала знахарка. Биринши перевел. Инира закусила губу, стягивая с лорда-директора нижнюю рубашку, хотя эти лохмотья и одеждой назвать было нельзя. Мужская грудь была исчерчена шрамами, словно от кнута — старые раны, давно уже зажившие. Из новых были только царапины, да один серьезный порез на бедре, что несколько ее успокоило.
— Это он пытался захватить тебя в Хъердаргене? — когда они вымыли безвольное тело и замотали в шерстяные одеяла, оставив лежать у полыхающего очага, Инира села рядом, смотря на Приаша с непонятными ей самой чувствами. — Может лучше убить его?
— Нет, — тут же отрезала бастард. Лорд-директор начал согреваться и теперь его била крупная дрожь. Они влили в него какой-то отвар, но до сих пор он не пришел в сознание.
— Он — враг, — непонимающе сказал Биринши.
Инира вздохнула. Врагом он не был. Должен бы быть. Обязан — с учетом того, что пытался сделать — но не был. Зато было множество вопросов, на которые она хотела получить ответы.
— Почему он в таком виде? — не выдержав вида бьющегося в судорогах мужчины, она взяла Приаша за руку, сжимая ее в надежде, что человеческое тепло принесет ему облегчение.
— Охотники сказали, что нашли его на подступах к пещере — вероятно, он нашел наши лежаки, хотел укрыться от бури, — внимательно за ней наблюдая, неохотно ответил Биринши.
— Он был один? — со страхом спросила она, вдруг подумав, что на ее поиски вполне могли отрядить много людей.
— Один, — отмел эти варианты воин.
Она снова посмотрела на Приаша. Подходила к концу третья седмица ее пребывания здесь. Если он знал, где она, почему появился только теперь? И почему в таком виде? Было ли это наказанием за ее побег? Его пытали? Что произошло?