— Вы думали, я сделала это специально, ведь так? Что я каким-то неведомым образом вынула из старика душу, а потом притворилась полумертвой?
Ее трясло от беспомощной злости. Приаш не выглядел ни раскаявшимся, ни виноватым, только наблюдал за ней со спокойной уверенностью более сильного.
— Это мерзко.
— Это необходимо, — отрезал Виктор. — Мне очень не хочется однажды узнать, что я защищаю не жертву, а загонщика.
Инира обескуражено хлопнула глазами, открыла рот, чтобы возразить и закрыла, не придумав достойного ответа. Это она-то — загонщик?! Вот бы ее мать посмеялась…
— Убедились? — единственный вопрос, который она смогла задать.
— Сядьте, Инире, — вздохнул Виктор. Она послушно села. Только он называл ее «Инире», отчего простое, в общем-то, имя звучало странно и непривычно, словно нездешнее. — Я защищал бы вас в любом случае, независимо от силы дара или любых других обстоятельств. Король весьма ясно выразился на этот счет: он снесет голову с плеч любому, кто будет повинен в смерти бастарда.
Она поморщилась, услышав это слово. Инира не любила, когда ее так называли — это никогда не означало ничего хорошего.
— Может, тогда мне лучше уехать? — вырвалось у нее. Томительную секунду она думала, что он согласится и снова будет только бесконечная гонка по дорогам и сухари, и неумолимый шепот дара в ушах.
— Тогда вы умрете быстрее, — небрежно отозвался Виктор. — Нет, леди, у вас есть только один выход — довериться мне и остаться здесь.
— И ждать своей участи? — горько пошутила девушка. — Какая тогда разница?
— Между жертвой и приманкой очень большая, — нехорошо улыбнувшись, пояснил Приаш. От его улыбки ей стало не по себе.
На следующее утро она вернулась к занятиям и друзьям. Лекции по развитию даров взял на себя студент последнего курса и к удивлению Иниры ее знакомый — Оливер. С момента их случайного и нелепого знакомства она встречала его в коридорах замка, но он всегда ограничивался лишь мимолетной улыбкой, да коротким приветствием. Когда Отиша услышала эту историю, то в очередной раз подскочила на месте:
— И ты молчала?! Это же прекрасно!
— Почему это? — опешила девушка, с некоторой опаской заходя в аудиторию, в которой чуть не погибла. На полу у доски каменная плита оплавилась, став похожей на черное гладкое зеркало, хотя никаких других признаков того, что буквально неделю назад она чуть не рассталась на этот месте с жизнью не было.
— Забудь об этом, — Ками подвинулась, освобождая ей место. О льере Оноре ходило много слухов, пока лорд-директор не выступил за завтраком с объявлением, пояснив, что пострадавшего отправили в столицу для лечения. Только Инира знала, что никакого лечения тому уже не требуется. Она никак не могла забыть увиденное той ночью. Живой, но с мертвыми глазами, Оноре сегодня приснился ей в кошмаре, и девушка все еще ощущала его гадливое, мерзкое прикосновение словно это было наяву. — Все закончилось.
— Легко сказать, — пробормотала Инира, ссутулившись под взглядами однокурсников. Похоже, сказка о фатальной ошибке преподавателя породила больше слухов, чем успокоила людей и сейчас обсуждения были в самом разгаре.
Оливер оказался гораздо более приятным лектором, по крайней мере, он не требовал от них никакой практики и держался подальше от пятачка у доски. Ему явно тоже было не по себе, но парень старался сделать вид, что ничего не произошло.
— Есть вопросы? — в конце длинной лекции спросил он. Народ зашумел и стих только после уточнения: — По теме, пожалуйста.
— А вы давно преподаете? — от фривольного тона подруги Инира глухо застонала и легла на парту, закрыв голову руками. Она никак не могла привыкнуть к свободному, если не сказать больше, поведению местных студентов. Поскольку основным контингентом здесь были обычные люди, общение между ними не диктовалось десятью томами «Этики и морали высокой аристократии Савареши». Они могли разговаривать как угодно и с кем угодно, жениться на ком пожелают и даже заводить отношения вне брака. Это, конечно, не приветствовалось, но и не осуждалось законом. С магами все обстояло еще проще, поскольку их положение приравнивалось к привилегированному, но при этом не обросло еще мхом условностей. Воспитанная во власти абсолютных запретов Инира была одновременно в ужасе и восхищении.
— Два года, рейда Розвен, — в голосе Оливера звучало веселье и Инира подняла голову, с облегчением узнав, что кары не последует. — Уверяю вас, я достаточно компетентен в своей теме.