— Но у меня нет такого дара, — упрямо ответила она, вспоминая, как Ле-Вант перерезал ей горло. Дар Хозяйки Судьбы — менять реальность по своему желанию, отматывать время назад…
Так, значит, вот как это происходит? Или они все же ошибаются и она обладает другим даром — пусть, пусть обладает, но… королевские дары?
— Я - бастард, — шмыгнула она носом, словно снегурочка, начиная оттаивать у костра. — У меня не может быть этого дара. Ты ошибся.
«Ты ошибся, а я убила человека».
Ее снова затрясло. Стремясь хоть как-то прекратить эту нервную дрожь, Инира зачерпнула снега, растирая лицо. Помогло мало. Как она оказалась здесь? Как вышло, что вместо тихой жизни в теплом Имретоне она сидит в каком-то сугробе с нюхачом на пару и убийством за плечом?
Нюхач пожал плечами, не споря. А она хотела, чтобы он возразил — чтобы можно было накричать на него, может быть, даже ударить? Все, что угодно, лишь бы не думать о застывшем теле на полу комнаты в трактире и причинах, которые к этому привели.
— Куда ты меня ведешь? — Инира поняла, что не хочет знать, почему он решил ее спасти. Нюхачи подчинены королевской крови, может быть, если повезет, конкретно этот экземпляр окончательно двинулся от голода и принял ее дар за королевский — тогда все становится понятным. Непонятно только, как теперь из всего этого выпутаться.
— К друзьям, — коротко ответил он, ставя в костер котелок с плотно утрамбованным снегом. Зашипела, испаряясь, вода с чугунных стенок.
— Каким? — зло уточнила Инира. — Таким же, как ты?
— Таких, как я больше не существует, — спокойно ответил он, заставив ее осечься. — Я веду вас туда, где вам помогут. Спрячут. И объяснят все лучше.
А попросту «отстань ты уже от меня, ради великих душ!».
Она досадливо фыркнула, но расспросы прекратила и легла на одеяло, свернувшись калачиком. Перед глазами стоял Ле-Вант. Точнее — его труп. Казалось, будто она все еще ощущает на груди тяжесть его внезапно утратившего опору тела, чувствует на руках кровь, толчками выливающуюся из раны. Инира содрогнулась всем телом и часто задышала носом, унимая тошноту. Она все сделала правильно — он бы убил ее, она же это видела, она знала… Как знала и то, что тогда все же шагнула на мост. И Оноре не потерпел неудачу, убивая ее. И в Имретоне стрела угодила прямиком ей в шею, навсегда загубив жизнь королевского бастарда…
Воспоминания приходили толчками, вместе с приливами бьющей ее дрожи. Все, что она старалась забыть, считая глупыми снами, ошибкой, разыгравшейся фантазией, последствием стресса — все это было правдой и действительно происходило. Сколько же раз она умерла? И Ле-Вант догадывался, иначе не стал бы провоцировать… Или он уже в Дуур-корт прибыл, зная кто она такая на самом деле?
Инира боялась даже мысленно произнести это. Невозможно. Бастарды не обладают дарами — по крайней мере, полноценными. Их сила уходит короне до капли…
Сны снились тоже паршивые — смутные, тревожащие, оставившие после себя сумбур на душе и головную боль вдобавок.
Она пару минут смотрела на небо сквозь зеленые сосновые ветви. Низкие, свинцовые тучи предвещали скорый снег. Костер уже снова горел — хоть и не так ярко, как вчера вечером, а она поняла, что зверски хочет есть. Последний раз Инира завтракала вчера утром и с тех пор ни крошки во рту не было. На снегу у костра остывала в котелке вода — она зачерпнула ее стоявшей рядом кружкой, с наслаждением выпила и зачерпнула еще. Позади раздался шелест ветвей — она обернулась, готовая к тому, что их убежище окружили уже десятки королевских гвардейцев… Но это оказался всего лишь нюхач.
Подавив зарождающуюся жуть, она попыталась ему улыбнуться. Хотя с тем же успехом могла вообще не обращать внимания — мужчина прошел мимо, словно не заметив ее. На колени упал кусок вяленого мяса.
— Мы доберемся к полудню, там и поедим, — пояснил он, начиная скручивать свое одеяло. Вцепившись зубами в мясо, она кивнула, поднимаясь и думая, что это какое-то издевательство — наградить ее таким даром и отнять возможность выбирать свой путь. Но какой был выбор? Она одна, неизвестно, жив ли Приаш и где он сейчас — единственный, кто действительно пытался помочь…
Они вновь встали на лыжи. Местность была все еще холмистая, но ее спутник ловко огибал самые высокие холмы по низинам. К обеду они вышли к еще одной реке — на этот раз широкой, быстро несущей свои воды к морю. Черная вода была ледяной и Инира, сунувшись было напиться, со стоном начала растирать заломившую челюсть.
— Потерпите, — бросил нюхач, не оборачиваясь. Его тон был неизменно учтивым, вежливым, но создавалось ощущение, что он жаждет избавиться от ее общества не меньше, чем она. — Скоро будем на месте.