— По-вашему, королевский дознаватель слушается кого-то другого?! — возмутилась Инира, вскакивая со стула.
— Того же, кто привязал к себе душу Оноре и едва не угробил тебя в мире снов? — предположил Приаш в ответ.
— Это был король! — закричала она в попытке хоть так достучаться, разрушить эту невозмутимую маску. Инира едва удержалась, чтобы не сорвать с головы лорда-директора дурацкий клюв. Сама она давно сняла свою маску, отбросив ее в сторону и теперь серебро тускло поблескивало на полу в свете единственной лампы.
— НЕТ.
Опешив, Инира застыла напротив Приаша, вглядываясь в его глаза сквозь прорези маски. Взгляд был спокоен. Недоверие боролось в ней с желанием поверить ему. До сих пор он был единственным, кому она доверяла безоговорочно, но теперь… Можно ли ему верить?
— Я не верю вам, — прошептала она. — И знаете, почему? Вы сидите здесь, едва не убив моего единственного защитника, — она кивнула на Надира. — И пытаетесь помешать тому, что должно случиться. Король должен уйти, он больше не владеет магией, она вся, целиком, во мне и вы стоите у меня на пути! Так почему я должна вам верить?
— Потому что есть другой путь спасти королевство, — задавив в зародыше чувство вины, Виктор заставил себя расслабиться. Каменные мышцы спины уже сводило судорогой от непривычной нагрузки. — Не утопив его в крови. Король не пытался вас убить, вы нужны ему, как воздух! И он нужен вам, потому что вы никогда не сможете управлять страной так, как это делает он. Инире, вы можете ненавидеть меня, называть предателем, но не считайте глупцом! У вас есть только один путь — объединиться с королем. Сейчас не время и не место проявлять амбиции, ему нужна ваша сила, а вам — его способности…
Выдохшись, он замолчал, напряженно рассматривая девушку и гадая, получилось ли у него донести до нее хоть что-то. Ее бледные, тонкие пальцы впивались в подлокотники жесткого стула.
— У меня есть выбор? — так и не позволив понять, верит она ему или нет, спросила Инира. Виктор с облегчением выдохнул:
— Пожалуй, нет. Но я предпочел бы, чтобы все было добровольно.
— А я думала, вы помогаете мне, — горько хмыкнула Инира.
Он проигнорировал этот выпад и поднялся из-за стола градоправителя.
— Наденьте маску, мы выйдем отсюда так, будто ничего не случилось. Ни к чему привлекать лишнее внимание…
Виктор наклонился за ее маской — лисица, надо же…
В ту же секунду замершая Инира резким броском подскочила к нему и сдернула с пояса висевшие на них песочные часы.
— Добровольно не получится, — прошипела она, с яростью смотря на него. Тонкое стекло в ее руках с тихим хрустом лопнуло, сиреневый песок закружился в воздухе.
Инира зажмурилась, прижимая к себе раздавленный темпос. В ушах оглушительно грохнули барабаны — «великие души, помогите!» — голова, словно сжатая железными тисками боли, раскалывалась — «я должна вернуться!» — из носа на сжатые руки капнуло горячим, кровь заструилась тонким ручейком, стекая по рукам, падая на пол — «Сейчас!»
Когда она открыла глаза, все вокруг изменилось. Инира смотрела вслед уходящему Хамамбоджи, фиолетовый наряд которого был виден издалека. Заиграли музыканты, танцующие начали вставать в две линии — мужчины напротив женщин…
— Леди?
Обеспокоенный голос стоявшей рядом дамы вывел ее из прострации.
— У вас кровь, — закрывая ее от толпы в зале, женщина тихонько достала из маленькой сумочки белоснежный шелковый платок, передавая Инире. Она автоматически сжала его в руках, все еще не веря своим глазам. У нее получилось? Впервые… — Прижмите его, давайте же…
Из зала все равно нужно было исчезнуть как можно быстрее, поэтому Инира подчинилась своей неожиданной дуэнье и, прижав платок к носу, позволила увести себя в дамскую комнату — та нашлась сразу за лестницей.
— Вот так… — дама была в темно-изумрудном платье, как и все вокруг — в маске, но седые пряди и морщинистая шея выдавали в ней возраст. Наверное, чья-нибудь дуэнья, скучавшая в уголке. Она усадила Иниру на пуфик и забрала платок, вместо него приложив смоченное в воде полотенце. Инира прикрыла глаза, пробормотав что-то благодарное — на большее она способна не была. К горлу волнами подкатывала тошнота, а в голове царили сумбур и паника. Ее мозг лихорадочно пытался справиться с двумя одновременными воспоминаниями и стоило большого труда не заскулить в голос. Сколько у нее времени? Как долго Хамамбоджи пробыл у градоправителя?
— Может быть, вызвать лекаря? — женщина обеспокоенно тронула ее за плечо.