Азалия еще до прихода сюда догадывалась о таком исходе. Правда дриада думала, что королева воспользуется связями своей семьи или влиянием первого принца, чтобы спрятать Брана.
То, что сейчас, королева просила провидицу взять Брана с собой, было немного странно. Азалия могла объяснить это только, как безграничное доверие к Нирману.
— Я согласна, — сейчас все они были в одной ситуации. — Ваше Величество, Вы не хотите пойти с нами? — Терон не оставит ее в живых, когда выясниться об исчезновение Брана.
— Не могу, — с легкой улыбкой покачала головой Арафия. — Мы должны остаться с герцогом во дворце, чтобы предотвратить ваше преследование.
Глава рода Чаирз уже давно продумывал план побега для провидицы. Сначала это было сделано только для Нирмана и Дамиры, но совсем недавно Оксена сообщила ему шокирующую новость. Провидица Азалия беременна.
Теперь же из-за случившегося не осталось времени, чтобы придумывать более безопасный план.
Сегодня во дворце Азалия должна была умереть, вместе с ней в огне также погибнет единственный ребенок генерала Чаирз и третий принц Раньяр.
Ночью подземные коридоры выглядели еще ужаснее. Они не шли ни в какое сравнение с теми, которые проходили под замком. Если точнее говорить, разглядеть в кромешной тьме было ничего невозможно, по крайней мере, для самой Азалии. В отличие от дриады, у которой не было способностей видеть в темноте, Оксена шла впереди довольно уверенно. Даже Бран, вел себя довольно спокойно и собрано, Азалии казалось, что из всех присутствующих только она боится происходящего и волнуется о том, что их побег окажется неудачным.
— Мы скоро выйдем, — тихо оповестила служанка. — Я заранее подготовила вещи, которые нам пригодятся в пути. Вам придется переодеться в одежды простолюдинов, — Оксена немного волновалась, произнося это. Для некоторых аристократов, гордость была важнее собственной жизни. Они никогда не будут носить старые и грязные одежды, а некоторые даже отдадут свою жизнь, чтобы избежать такого позора. Сейчас у молодой драконихи были сильные сомнения на тот счёт, как поступит провидица.
— Как давно ты знала о моей беременности? — Азалии казалось, что она хорошо скрывала свое положение, а на самом деле все оказалось иначе. Что касалось одежды простолюдинов, это совсем ее не волновало. Только в последние годы, она могла себе позволить хорошие платья, а то, что носилось до этого, даже одеждой трудно назвать. Рваные куски ткани, которые выбросили за ненадобностью.
— Не долго. У меня есть пять младших братьев и сестер. Я много раз видела, как матушка себя ведет во время беременности. Ваше поведение было таким же.
— Нирман знает? — дриада и сама не могла понять, почему она так сильно нервничает, задавая этот вопрос.
— Нет, мы узнали, уже после того, как генерал покинул столицу, — замедлив шаг, ответила Оксена. — А теперь тише, нам надо пройти караул и мы на свободе.
Легко сказать.
На самом же деле получилось так, что Азалия и ее сопровождающие не успели к тому время, когда происходила смена караула. Можно было рискнуть и попытаться незаметно пробраться к выходу, но с двумя детьми это было сделать крайне сложно. Да, и к тому же ценой неудачи была их собственная жизнь. И не только их, род королевы и род герцога — все могли погибнуть, если провидицу и третьего принца найдут живыми.
Оставалось только одно, ждать рассвета, а заодно и смены караула.
В этот момент, Азалия успела в душе тысячу раз поблагодарить герцога за то, что он наложил на Дамиру усыпляющее заклинание. Брану же оставалось терпеть неудобство наравне с взрослыми, и на удивление Азалии мальчик не выражал никого недовольства.
— Провидица…
— Можешь звать меня просто Азалией, — как только они выберутся, за пределами дворца статус «провидицы» мог доставить неудобства.
— Азалия, — неловко произнесла Оксена. — Прошу простить меня за мою грубость, но могу ли я задать Вам один вопрос, — пусть у них и был артефакт, который позволял им говорить, не боясь быть услышанными, но даже так все старались говорить шепотом.
— Задавай, — все равно еще сидеть было около часа, а если вопрос не понравится, его просто можно проигнорировать.
— Сколько Вам лет? — набравшись храбрости, произнесла Оксена.
— Семьдесят два, — вопрос и, правда, оказался неожиданным. — Через две луны будет семьдесят три.