Санни рассмеялся, но в его глазах вдруг вспыхнула жгучая тоска, которую мальчишка не смог скрыть. Наверное, воспоминания о прошлом напомнили ему то беззаботное время и погибших родителей.
На мгновение мне стало стыдно перед братьями, потому что они по-настоящему скорбели об ушедших родственниках, а я ощущала лишь незначительные отголоски чужой боли.
- Ладно, Санни! – попробовала вмешаться. – Это всё давно в прошлом. И мы с Лео больше не ссоримся. Это правда! Мы любим друг друга очень-очень!
Сказала и вдруг покраснела. И зачем я произнесла это ТАК?
Правда, я действительно не вкладывала в эти слова ничего плохого, но всё равно ощущала, как в душе разливается совершенно неуместное волнение.
Лео тоже замер, а Санни изумленно воззрился на нас обоих.
- Чудны́е вы... – наконец выдал он уже без улыбки. – Если собрались втихаря поубивать друг друга, то, пожалуйста, справляйтесь без меня, ладно? У меня на эту жизнь ещё очень серьезные планы...
Мальчишка пытался шутить, но выходило не очень.
- Ладно, хватит болтать, у нас сегодня очень много дел! – решилась я прервать эту жутко неловкую ситуацию. – Я намереваюсь преобразить наш главный зал до неузнаваемости!
Переход на другую тему здорово подействовал, потому что оба парня изумлённо посмотрели в мое решительное лицо.
- И как же? – поинтересовался Лео.
- Картины! – многозначительно проговорила я. – Они же отпугнут кого угодно! Сегодня же выбросим их.
- Ты что??? – возмутился Санни. – Папа укупил их на распродаже еще десять лет назад. Говорят, когда-то они принадлежали самому графу Штерлинскому!
- Мне всё равно, что какой-то там графенок им владел… - скривилась я. – Они уродливы! Таверна должна выглядеть привлекательной, а не унылой!
- Ничего они не унылые… - неожиданно обиделся подросток. – Там изображены эпизоды из книги предков!
- Не унылые? - протянула я. – Ну пойдем и посмотрим, умник!
***
— Это – казнь Иоанна – еретика из Хашивы! – торжественно рассказывал Санни, указывая пальцем на творение, висящее прямо на входе. - Смотри, как здесь много народу нарисовано. И все они в очень ярких одеждах! А ты говоришь унылые...
- Да, но рядом с толпой по земле катится чужая голова! - воскликнула я с отвращением. – И кровь разбрызгана по траве! И после этого ты утверждаешь, что эта картина сможет улучшить нашим посетителям настроение? Каким образом? Я им свиную голову на блюде принесу, а они будут вспоминать голову еретика!
Санни громко рассмеялся: похоже неусидчивому подростку подобная фантазия действительно показалась крайне забавной.
- Ничего смешного... – буркнула я, упрямо переплетая руки на груди. – На входе должно висеть что-то красивое или... ничего не висеть!!!
- Ага! А чем мы дыры в стене закроем? – хмыкнул младший и самодовольно повторил мой жест.
- Дыры? Какие дыры?
- А те, что остаются после всяких драк и прочих неприятностей. Папа всегда их картинами и завешивал...
Оглянувшись, я поняла, что эти «предметы искусства» действительно висят крайне небрежно и несимметрично. Я-то думала, что дело в безвкусице, а оказалось, что не совсем так…
А вот это уже удар ниже пояса…
Оголить дыры на стенах было ещё худшим решением, чем оставить это уродство в рамах, но тут вдруг в моем разуме вспыхнула одна интересная мысль.
Вспомнился небольшой сундук в спальне Лерии, куда я заглянула еще вчера вечером. В нём видела мотки разноцветных ниток, деревянные пяльца, куски ткани и даже незаконченная работа – очень реалистично вышитые гладью алые розы. Лерия действительно была мастерицей…
На самом же дне сундука хранилась целая стопа законченных плотен.
А что, если…?
- Я придумала! – воодушевленно воскликнула я. – Мы заменим эти полотна на кое-что другое! Лео, - обратилась к старшему, который всё это время стоял в стороне и с задумчивым видом за нами наблюдал. – Ты поможешь?
- Смотря с чем… – осторожно ответил парень. – Что ты задумала?
Я улыбнулась.
- Скоро узнаете!
Глава 8. Шокирующие слухи...
Два дня ушло на переделку картин. Санни не одобрил эту идею от слова совсем, дулся на меня смертельно, но потом успокоился. Лео же отнесся ко всему нейтрально и принялся за дело со смирением послушника монастыря.
Лера, конечно, оказалась просто талантищем. Я удивлялась, что её работы годами пылились в сундуке, хотя такая красота должна была быть обязательно явлена народу. На вышитых полотнах пестрели изумительные букеты, пейзажи и даже пара портретов. Когда Лео увидел эти портреты, весь аж посерел, помрачнел и обессилел.