- Перестань, - отвечаю хмуро. – Мы что-нибудь придумаем, чтобы этого не повторилось…
В глазах Лео мелькает отчетливое удивление, но я не замечаю его. Мне хочется, чтобы он поднялся и чтобы был в порядке.
Я уже не дрожу, эмоции Лерии отходят на задний план.
Когда Лео становится напротив меня, то смотрит мне в глаза с непередаваемым выражением.
- Лера… я защищу тебя, обещаю! – шепчет он, едва сдерживая бушующие внутри чувства. – Я смогу, доверься мне! Прости, что я опоздал в прошлый раз. Больше этого не повторится!
- Перестань! – говорю еще настойчивее. - Ты ни в чём не виноват. Этот подонок слишком силён, ты всё равно не смог бы…
- Я твой брат! – почти выкрикивает Лео, и я понимаю в этот момент, что произошедшее с Лерией отныне будет мучить его всю оставшуюся жизнь. Пострадала не только эта несчастная девушка, в тело которой я попала, но и её родные. Их сердца разбиты, в глазах отчаяние…
Я чувствую себя… немного не в своей тарелке, словно воруя чужую судьбу и привязанность, но... может меня намеренно послали сюда, чтобы помочь? Не знаю, кто послал, возможно, Господь Бог, но я действительно так хочу помочь! Это желание горит у меня внутри, словно вечное пламя. И мне кажется, что оно никогда не потухнет…
Меня обнимают - снова, трепетно и нежно. Лео дышит мне в шею, прижимает к себе, и я чувствую, как в этом объятии растворяется некая частичка его боли и отчаяния. Обнимаю его в ответ. Мне кажемся, что я знаю его всю вечность. Возможно, дело в том, что в моей памяти осталось немало от Лерии, хотя настоящих воспоминаний очень мало. Но привязанность, которую она испытывала к брату, просто огромна…
- Всё будет хорошо... – шепчу ему, себе и Лерии, которая, возможно, где-то недалеко от нас. – Мы справимся…
***
Простое, голубого цвета платье сидело на мне идеально. Кожаная, слегка потрепанная жилетка со шнуровкой выполняла роль не очень тугого корсета, подчеркивая красивую грудь и тонкую талию. Золотистые густые волосы стекали по изящным плечам, а на юном, потрясающе красивом лице выделялись огромные синие глаза.
Поразительно! Лерия была прекрасна!
Более красивой девушки я еще не встречала. Да, можно было поспорить, что на Земле полно ещё более эффектных красоток – достаточно включить телевизор, чтобы удостовериться. Но… тонны макияжа и десятки пластических операций сводили на нет всякое сравнение. Лерия была изумительна от природы, а не искусственно. Вспомнив Лео, я горько усмехнулась: теперь понятно, что красота – это у них семейное.
Да, не прошло и нескольких часов, как я попала в этот мир, а уже чувствую, что голубоглазый и золоволосый Ангел очень нравится мне.
Блин, это же ужасно! Я не должна думать о нём в таком качестве, но…
Мотнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Он просто брат! Это первое важнейшее правило моей новой попаданческой жизни...
Заплела волосы в косу, обула на ноги невысокие сапожки из телячьей кожи и вышла в коридор.
Дощатые полы скрипели нещадно, на стенах местами осыпалась штукатурка: да уж, таверне не помещает основательный ремонт.
То, что это заведение принадлежало нашей семье, я уже знала. Догадалась по спутанным речам Лео. Он ещё упомянул что-то родителях, но я так и не поняла, что с ними случилось, а память Лерии отказалась выдавать информацию по этому поводу.
Свернула в ближайший поворот и остановилась перед лихо закручивающейся деревянной лестницей с очень расцарапанными перилами. Половицы не скрипели, а просто пели, каждый шаг вызывал опасения, потому что дерево казалось безумно старым и истертым. Кажется, я реально опасалась провалиться. Спустившись, я снова свернула налево и… оказалась в главном помещении этого питейного заведения.
Всё было в дереве - пол, стены, потолок. Мне, полжизни прожившей в хрущёвке из бетонных блоков, было очень непривычно видеть подобный дизайн. Но ветхость окружающего поражала. Таверне, кажется, лет сто…
Одинокие столы с выщербленными углами сиротливо жались друг ко другу в углу. Казалось, что кто-то начал здесь генеральную уборку, но бросил на полпути. Потом оказалась, что несколько столов изломаны и грудой хлама лежат недалеко от входа.
Я судорожно выдохнула, чувствуя, как в груди что-то съеживается в тугой комок: дела у нашей семьи Рошель шли невероятно плохо…
Естественно, помещение пустовало, если не считать мух, бодро жужжащих под потолком. Я сделала вперед несколько шагов и остановилась посреди комнаты, рассматривая выцветшие гобелены на стенах и откровенно бездарные картины, которые даже в новом состоянии точно нужно было выбросить на помойку. Только окна - на удивление витражные и яркие - красовались в лучах солнца своей незамутненной красотой.