— Измена, — выдохнула Рада, — принц устроил переворот.
Фрейлина вгляделась в округляющиеся от ужаса глаза королевы, а Зорица вскрикнула:
— Он жив?
— Кто, ваше вели…
— Король? Сын? Кто?! — Зорица взяла себя в руки и прошептала, — Радушка, милая, что за вздор ты несёшь?
— Его высочество в палатах открове… — начала фрейлина, но королева взяла себя в руки и, перебив фрейлину, торопливо отдала распоряжения:
— Ванну. Платье. Яшмовое колье. Встречу с секретарём короля. Узнаем подробности. Живо, живо!
Королева хлопнула в ладоши, Рада присела в книксен и бросилась раздавать поручения.
А в кабинете короля Вестариана шарахнулась от метнувшихся к глазам пальцев воспитанницы: и вскрикнуть не успела, как по щеке кинжалом чиркнули ногти, перед носом просвистел кулак Яромира, и Вестариана зажмурилась от грохота: дубовый стол взвыл, будто на него с размаху брыкающуюся козу швырнули рогами вперёд.
— Кхэхэх, Вес?
Вестариана открыла глаза — Миры не видно. Над ухом проклокотало яростным:
— Ты какх-х.
Принцесса осмотрелась: Миры нет. По столу будто степная буря прошлась, рядом Севериан подошвой сапога тушит на шкурах пламя от свечки, что грела сургуч. И тишина.
— Где она? — шепнула принцесса, трогая горящую щёку.
— Снотворхкхнохе, медиксь, — прокашлял Яромир, — во, — и перед носом принцессы замер здоровенный жирный кулак.
Вестариана вопросительно вскинула брови, а король насупился:
— Снотворхкххе, — саданул себя в грудь, прогоняя кашель, и кивнул на схватившегося за сердце Ворана, шикнул: — Иди уже, кхехэ, лечись.
Воран пересилил боль в груди, пошатнулся и церемонно поклонился. Принцесса проводила его взглядом до двери, сочувственно сморщилась, когда выходящий старик ухватился за стражника. А рядом со столом Севериан расправился с полыхающей лужицей воска и шагнул за дубовый стол к треснувшему массивному стулу — исчез за столешницей, и Вестариана непонимающе уставилась на показавшуюся из-за стола подушку.
— Кудхакх, я ж под задхкх.. её, — начал король, но мастер королевской стражи, молча, уложил подушку на край стола и снова исчез. В шуршании подола цвета мокрого камня поднял Миру. Бережно уложил её на столешницу, пристроил под голову бесчувственной девушки подушку и покачал головой. Сказал суверену:
— Второй такой порции снотворного она не переживёт.
Вестариана подошла к воспитаннице, проверила пульс и покачала головой. Сквозь раздражающе бодрое утреннее щебетание птиц за окном до мужчин донеслось её тихое:
— Как скоро медикус обещал маковое молоко?
— Уже должен вот-вот, — ответил барон.
— Как же! — прикрикнула принцесса, — её тут чуть не убили, а он вот-вот?
— Что мне снотворное, из медикуса выжимать, высочество?!
— Не называй меня высочеством!!!
— ЧТОБ ВАС РОЖЕЙ В НАВОЗКХЭХ!!!
— А что я, по-вашему, должен был?! — Севериан спохватился, умолк, прислушиваясь к себе: желваки прыгают, сердце колотится, как в конной атаке, кулаки сжались. Полный ярости взгляд прыгает с топающей принцессы на рычащего короля.
Мастер королевской стражи выдохнул и взял себя в руки. Тихо спросил:
— Мне одному кажется, что тут что-то не так?
— Да что ты себе позволяешкхэх, барохн, э-э?
— Вот и я об этом. О нас всех.
Яромир зарычал осипшим медведем, ринулся на мастера королевской стражи, а Вестариана тряхнула головой и загородила Севериана от брата. Положила ладони на его огромные кулаки и заглянула Яромиру в глаза. Шепнула:
— Это она.
— Ненави-ижу-у, — зашипел король в лицо сестры, побагровел от ярости, пересилил боль в горле и потребовал, — Ктохэ-э.кхэ?
— Она. Она в сознании… Я.а-а-ай! — звон медного подсвечника за спиной и глухой удар по затылку отправили Севериана на шкуры, Яромир подхватил шарахнувшуюся от глухого звона сестру, а Мира пулей проскочила мимо короля к тайному ходу. Кулак девушки с размаху саданул о камень за гобеленом, и фигурка в платье цвета мокрого чёрного камня растворилась во тьме подземных пещер.