Выбрать главу

— Воран, — полушёпотом позвала королева, — вам лучше?

И старческие морщины дёрнулись слабой улыбкой. Звенящая тишина прокартавила:

— Помнишь, как наше посольство пр-рорывалось чер-рез мелов в Айрат?

Королева грустно улыбнулась, а герцог позвал:

— Зорица?

Два голоса ответили одновременно:

— Да, верный друг.

— Ваше сиятельство?

Герцог слабо улыбнулся дуэту, а королева обернулась на испуганно прикрывшую ладошкой рот белокурую фрейлину, и та зарделась. Взгляд королевы похолодел, её величество холодно улыбнулась:

— Даже так? Ты его любишь?

И фрейлина прочитала во взгляде: «Обдумала моё предложение?» — стала пунцовой. Рада из-за спины её величества замахала рукой: исчезни с глаз. Зорица попыталась незаметно уйти, но твёрдое «останься» заставило врасти в пол.

Королева грустно улыбнулась герцогу:

— Конечно, помню, мой друг. То было жаркое лето. Герцог Трёх гор — мастер стражи — и огромный Яромир мечами стелили к моим ногам мелов, что просачивались к повозке сквозь стражу и гул мечей.

— Не убер-регли мы тогда…

— Не надо, герцог. Ты дружбой и преданностью искупил её смерть.

Пунцовая от стыда Зорица за спиной королевы вопросительно посмотрела на Раду, но та только плечами пожала.

Герцог кивнул…

…А Ойкуно прокляла всё на свете: «Что пошло не так у источника? Как выбраться из этого тела, проклятое Пламя?!» И силы нужны. Очень нужны! Ойкуно припомнила ночь с королевой: какой поток силы был! И ощущения собственного бурдюка той ночью радовали. От отчаяния даже взвыть захотелось: «У этих бурдюков не принято, чтобы герцог при смерти последним желанием мог загадать ночь с?.. — взглянула на королеву, покопалась в памяти старика и горько вздохнула, — не принято». В лучшем случае колесуют.

Рада выразительно посмотрела на её величество и вопросительно подняла брови: не пора ли расспросить о бунте?

А где-то глубоко под крепостью, под отражением массивных башен в тёмной воде Мира прислушалась к эху Долгары во мраке пещер. Пальцы скользят вдоль стены. Оиери только надеется, что запомнила правильный путь. Кругом запах сырости, шорохи, тихие писки крыс. И капель. Как же капель в темноте действует на нервы. Долгара плачет долгим протяжным эхом. Только бы свод не обвалился на голову потоком реки!

— Ми-ира-а-а, — принесло эхо. Голос запрыгал в темноте и растворился. Проклятая Вестариана идёт. Только бы не нашла.

Оиери на ощупь пошла вдоль стены дальше, шаря подошвами сапожек по невидимым камням… И вдруг нога ощупала пустоту. Мысок сапожка пошарил в воздухе, и сердце замерло — обрыв? Мира попыталась пощупать воздух пониже — и нога встала на ровный камень. Ступень?

— Ми-ира-а-а?

«Не хочу обратно в долину, там, у вершин жутко холодно, — пожаловалась Пламени Оиери, — домой хочу». Стылый воздух принёс запах сырости, и Оиери неуверенно шагнула на каменную ступень. Ещё шаг и тьма пещеры отозвалась эхом плеска. «Озеро?» — обрадовалась Оиери, и Мира, подчиняясь воли Тёмной, отважно шагнула в неизвестность. Вышитые тонким узором туфельки наполнились холодной водой. Под ногами забулькало, и Мира на всякий случай выставила руки вперёд, побрела на ощупь в надежде, что это то самое озеро, перед пещерой с источником. Но почему источник молчит?

— Ми-и-ра-а-а.

Тьма. Плеск воды. Холод. Намокший подол неприятно липнет к ногам, стесняя движения. И всё больше гложут сомнения: потолок пещеры светиться должен? Та ли пещера? Может не туда свернула?.. Мира замерла посреди ледяной воды. Зубы мелко стучат.

— Ми-и-ра-а-а.

«Эхо ближе, — Оиери попыталась взять себя в руки и решила, — значит надо спешить».

Мира на ощупь шагнула в неизвестность. Вода стала глубже, и Оиери начала впадать в панику: «Почему эти бурдюки не видят во тьме?!» Страх и тьма схлестнулись в непримиримой борьбе. Если проклятая Вестариана успеет догнать и у неё амулет, то в свой Мир уже не вернуться — принцесса опять на поводке Мирославы уведут её к ледяным шапкам вершин. Мира в панике обернулась. А если пещера не та? А вдруг дальше только ещё большая глубина и огромный заполненный ледяной водой карман? Куда дальше? Мира снова повернулась в попытках разглядеть хоть что-то, но Тьма только рассмеялась торопливым плеском вокруг подола. Куда дальше? Куда?