Мариус удивлённо кашлянул, пристукнул тростью и захромал навстречу, разгоняя мрачное настроение комнаты бодрым:
— А-а-а, старый ты хрен! Что? Раньше меня на тот свет засобирался?
Полкубка неразбавленного вина дали о себе знать и Зорица за спиной королевы хихикнула, прикрыла ладошкой рот, а королева недовольно сверкнула взглядом на юную фрейлину, улыбнулась медикусу и спросила:
— Что вы там про мальчишку говорили?
— Мальчишку? — насторожился Мариус. Осмотрел глаза Ворана, его бледное лицо, припал ухом к груди герцога, а королева уточнила:
— В коридоре. Вы упомянули шалуна.
— А-а! — вскинулся медикус, — мальчишка барон. Вы его знаете. Севериан. Тёмненький, курчавенький. Ох, шалун!
— И что с ним не так?
— Курчавость подносом девка помяла. Пришлось пару швов наложить.
— Мастеру королевской стражи?
— Ну да… — Мариус тощими длинными пальцами подхватил кисть Ворана и нащупал пульс. В такт слабым ударам сердца по залитым светом покоям разнеслось деловитое: — так… так… так… так-так… так…
Королева встрепенулась:
— Девка?
— Та-ак, — кивнул Мариус.
— В кабинете Яромира?
— Та-ак?.. Я этого не говорил.
— И что же это за девка такая, что мастеру королевской стражи пришлось от неё суверена защищать в его кабинете? Он что, мне изменяет?
— Мальчишка? — поперхнулся медикус.
Королева улыбнулась с такой укоризной, что медикус спохватился. Покачал головой:
— Насколько я разобрал из рыка сорванного голоса его величества, её скорее четвертует, чем на ложе…
— Ма-ариус, — укорила королева, — здесь же фрейлины. А почему голос сорванный?
— Да?.. Мда… Ну ладно, — ушёл от ответа медикус, бодро повернулся к герцогу и съехидничал: — Ну, чего разлёгся, старый хрен? На фрейлинок залюбовался?
Мариус подмигнул Зорице, и фрейлина за спиной королевы зарделась, а медикус, как ни в чём не бывало, продолжил выговаривать старому герцогу:
— Сколько раз тебе говорил: береги сердце. А ты-ы… Воран, три очаровательные девицы в комнате разом в твоём возрасте — это перебор.
Королева смущённо улыбнулась, пропела:
—Ма-ариус.
А медикус отмахнулся:
— Я тебя, девочка, вот такой помню, — суховатые ладони старика сбежались к камзолу, — как из мамки достали, сразу принесли на осмотр. И не говори мне, что ты у неё не удалась, память ей вечная.
— Мы его в галерее между башнями нашли, — пришла на помощь королеве Рада.
Мариус приосанился, крякнул:
— Вот до чего доводят старика тридцать зим без жены, упокой её душу предки. Что, старый хрен, с фрейлинкой загулял?
Ойкуно в теле Ворана задохнулась от возмущения, Воран крякнул, а Мариус потряс пальцем перед носом герцога, предупредил:
— Ты у меня раньше меня не помрёшь, понял. На вот, — перед носом Ворана возникла жёлтая горошина, зажатая между длинными пальцами медикуса. — Глотай, герцог.
Медикус ловко впихнул горошину в приоткрытый рот Ворана, потребовал:
— Разбавленного вина полкубка.
Королева повелительно дёрнула головой и Зорица припустила за вином, а её величество как бы невзначай спросила:
— А что Креслав?
— Его высочество? — обернулся медикус, — на турнирах побеждает, веера портит исправно…
— Ма-ариус, — укорила королева.
— А что Мариус? — обернулся медикус, — я, ваше величество, без четверти века уже век как Мариус. И скажу вам по опыту, вся история вееров и государств держится только на одном… на одном большём хрене. Так герцог? — Фрейлины и королева зарделись, а медикус ткнул в хватающего ртом воздух герцога и усмехнулся, — а у этого хрена хрен дай боги кажд…
— Ма-ариус! — королева возмущённо пристукнула ладонью по бедру, — держите себя в руках. Здесь же цвет королевства, — её величество обвела рукой фрейлин.
А Мариус крякнул: «Да?» — и сверкнул весёлым внимательным взглядом на покрасневшую королеву и алую от смущения Раду.