— Ваша светлость? — позвал Чеслав.
Стояр причмокнул во сне.
Чеслав подошёл ближе, протянул руку к плечу барона, но пальцы оруженосца замерли, так и не коснувшись плеча. Позавчера тоже новость была — телега с провизией застряла, и можно было просто послать десятку на помощь — не будить барона. Выволочку его светлость устроил не дай боги каждому. А здесь послание: «Начальствующему. Подтвердите смерть его светлости Стояра, барона Семи холмов», и приписка «Мастер Фарумир. Геральдическая палата».
Чеслав задумался: «Может десятку в палату послать. Вломят как следует мастеру, чтобы не беспокоил понапрасну?.. Подтвердить смерть… Будить? Не будить?»
Чеслав подумал и решился: лучше очередная выволочка от барона, чем самовольство — шкура будет целее.
Оруженосец убедил себя действовать и потряс барона за плечо, шепнул:
— Ваша светлость.
— Уйди-и-и, — выдохнуло перегаром в лицо Чеславу.
— Ваша светлость, послание из Айраверта.
— Уди-и, — Стояр перевернулся на другой бок, буркнул, — незвигх.
— Из Айраветра. Ваша светлость, просят подтвердит вашу смерть.
— Тя давно умер-рф-ф.
Стояр захрапел, а Чеслав представил, как его сейчас будут костерить и затряс барона сильней, позвал:
— Ваша светлость! Послание, ваша светлость!
Когда вслед за плечом барона начала мотаться голова его светлости, Чеслав бросил эту затею, вышел из палатки и зачерпнул из бочки дождевой воды.
От костра донеслось:
— Он всё страдает?
Чеслав кивнул, вошёл внутрь палатки. Обречённо прикрыл глаза и… холодная вода из ковша полилась на барона.
— Твою кобылу через печёнку, ты что творишь!!! — рявкнуло с кровати, и насиженные места вокруг костра мигом опустели, а Чеслав отскочил от барона, как от пожара.
Мгновенно протрезвевший Стояр очень медленно сел, утёр ладонью небритое лицо, и от холода его взгляда оруженосец начал подрагивать.
Стояр процедил:
— Ну и почему я тебя… — барон помог себе кружащей у лица ладонью подобрать слова, — почему я тебя на этот раз не выпорю?
Вместо оруженосца тишину нарушили цикады: протяжный стрёкот слился с завыванием ветра, а оруженосец стоит как истукан. Барон вытер мокрую ладонь о штаны, сурово посмотрел на Чеслава, спросил:
— Ну говори уже, что её светлость на этот раз учудила?
— Ничего, — очнулся Чеслав, даже обрадовался: на удивление барон даже говорит связанно. А с кровати донеслось:
— Выпорю.
— Ничего, ваша светлость… правда, на этот раз ничего. Вестей про её светлость нет… вот только…
Стояр с силой потёр ладонями лицо и пожаловался небесам:
— Боги… ему-то я чем жизнь испортил?
— Ваша светлость?
— Да говори уже!
Чеслав протянул послание — будто пальцы в огонь сунул. Бумажный свиток упал в ладонь Стояра и барон усмехнулся:
— Не мелы?
— Нет, ваша светлость.
— И не про жену?
— Нет.
— Так пороть или не пороть, — задумчиво буркнул барон, развернул полоску бумаги и…
Чеслав пошевелиться боится, а барон уставился в строчки педантично-аккуратных чернильных завитушек, помотал головой и снова уставился, буркнул:
— Твою ж кобылу…
Чеслав опомнился, прищёлкнул каблуками и предложил:
— Прикажите послать десятку, ваша светлость?
Стояр оторвал задумчивый взгляд от полоски послания и уставился на недалёкого оруженосца — согласился же опекать родственничка.
— Ваша светлость? — ещё раз позвал Чеслав.
— Зачем десятку?
— Ну… объяснить, что вы живы?
— В геральдическую палату?
— Да.
— К мастеру Фарумиру?
— Да.