Тарликай с досады схватил мятую рубаху, надел, огляделся в поиске штанов и, не найдя, полез в сундук у стены. Влез в малиновые штаны, ещё раз обласкал нежным взглядом Зулеку, кучеряво выругался на куадарском и поспешил вниз. В торговый зал. В суету. Вошёл в гомон, и сбоку тут же подскочил помощник, зашептал на ухо несуразицу:
— Его сиятельство всем доволен? Специи ему отсыпать? Каких?
— Какое сиятельство? — не понял Тарликай.
— Так вы же его в комнату для показов прово…
— Что? — Тарликай подскочил, — у нас какой-то герцог, а меня даже не разбудили? Плетей захотел?.. Где?
Помощник недоумённо ткнул в боковой коридор, оправдался:
— Так переговоры же. Сами не велите беспокоить.
Тарликай чертыхнулся, заспешил по коридору. Отдёрнул занавесь и…
— Минна Ия!
От увиденного купец до боли закусил пальцы — лишь бы не заорать. Его сиятельство старый герцог Трёх гор. На полу. Бледный, как полотно. Дышит ли?
Тарликай в ужасе подскочил к неподвижному телу. Опустился на колени и осторожно прикоснулся к морщинистой кисти старика.
…холодная…
В тишине Тарликай услышал, как скрипнула половица за спиной. Вот и палач по его душу? Купца прошиб холодный пот — в ужасн обернулся и… Никого.
Ставня над головой протяжно скрипнула.
«Никого же? Никто не видит?»
Тарликай в панике сдвинул на старике ворот камзола, пощупал пульс на бледной шее.
«Нет?.. Не дышит?»
Дрожащие пальцы сместились чуть ближе к гортани герцога, надавили?..
«Мёртв? Минна Ия. Только не это. Другие купцы так ославят, что в лавку никто не заглянет после такого».
Пальцы купца судорожно сдвинулись вдоль шеи.
«Казнят же…»
Под пальцами дёрнулась жилка.
«Жив! — Таркилай добела сжал кулак, — жи-и-ив!!!»
А комната спросила:
— Зачем вы его убили, господин?
Тарликай в ужасе обернулся: что ещё может подумать помощник у входа? Тишина, гость на полу бледный; хозяин с перекошенным лицом, на коленях, навис над ним сверху, одной рукой вцепился в шею, вторая сжимается в кулак…
Помощник спросил:
— Мне подготовить телегу?
— Зачем?
— Тайно увезём из города.
— Сдурел?! — взорвался Тарликай, — герцогу плохо, дурень. Лекаря зови, незвирг! Арнавая ко мне! Живо!!!
Помощник умчался, а Тарликай закусил пальцы: «Не помню. Ничего не помню».
Занавесь дёрнулась, и Арнавай уперся плечами в проход, позвал:
— Господин?
Тарликай вскочил, подлетел к обознику и потребовал:
— Костьми ляг, но доберись до мастер королевский страж, понял?
Арнавай серьёзно кивнул, а купец затряс кулаками:
— Сюда его зови. Срочно. Скажи, герцог Трех гор… нет… скажи ему плохо… нет… скажи…
— Скажу, перегрелся на солнце.
— ДА!!! — Тарликай даже на цыпочки привстал выкрикивая: —Да-а!.. Срочно сюда зови… и… и лишнего не болтай.
Арнавай ушёл, а Тарликай в ужасе обернулся к старому герцогу…
«Что же делать?.. Что делать?»
— Ко мне!
На крик купца прибежали помощники, и Тарликай распорядился поднять старика в свои покои. Сам заспешил впереди. Ворвался в спальню. Обогнул кровать и нежно поцеловал Зулеку. Зашептал ей на ушко:
— Давай, красавица, просыпайся, — замахал руками помощникам, — сюда его, сюда укладывайте.
А Зулека томно потянулась на жёсткой постели.
Её тёмные как ночь карие глаза распахнулись и…
Комната взвизгнула паникой:
— Минна Ия! Господин! — Зулика в один миг взвилась на колени и отползла от бережно уложенного рядом с ней старика.
— Господин, сжальтесь… — Зулика на коленях сложила руки в мольбе. Ни её нагота, ни косые восхищённые взгляды помощников Тарликая её не смущают, но старик. — Господин, за что? — Зулика в ужасе устремила взгляд на купца, и Тарликай увидел, как задрожал подбородок девицы, а её чёрные озёра глаз наполнились слезами.