— Так что? — Арнавай уловил дрожь в голосе купца, — согласна?
Зулика закивала. Тарликай обернулся, смерил взглядом погонщика и шикнул:
— Ты ничего не видел, запомнил? Вернёмся… Минна Ия! Свадьба будет!
Тарликай подхватил хихикнувшую Зулику и закружил в пустом зале.
А Мира в старой крепости подошла к окну. Каково это? Потерять часть себя, что была всегда рядом? Потерять ту с которой боролась, ту, что выручала… Каково это?.. Ненужность себе, опустошённость, вот что чувствует ведьма, потерявшая всё. Растерянный взгляд Миры через распахнутое окно зашарил по крышам, по длинным теням от закопчённых флюгеров, и белые шапки гор у горизонта смотрят в ответ будто далёкий, потерянный дом. Где-то там старая крепость. Где-то там вьюга. Где-то там было счастье… Пальцы Маиры в который раз сжались у горла — нет амулета. Нет. А Оиери… Мира снова прислушалась к ощущениям. Прикрыла глаза и погрузилась в себя. Крепость в горах. Камин. Тёплая зала… Здесь все зовут меня Мира… Все… всполох камина… Там хорошо, там тепло. Кто же вы? Ну и растерянный же был голос продрогшего рыцаря. И счастье согрело душу Миры теплом. Но с чего бы?..
Мира распахнула глаза. Здесь, в этой унылой крепости она ощущает счастье. С чего бы? Дрожь пробежала по телу: неужели Шарцу ошибся?.. Мира подбежала к камину и протянула руки к огню: надо вспомнить то ощущение счастья. Надо поделиться эмоциями! Надо вернуть!..
…Тем временем под крепостью Долгара плачет капелью, факелы отгоняют пещерную тьму и Севериан уверенно направляет крошечную процессию со старым герцогом на носилках сквозь миазмы сырого мышиного дерьма. Вестариана за спинами зелёных плащей сжимает обсидиановый нож в складках подола: Яромир в красках рассказывал, чего ему стоило такое же путешествие с ведьмой в гробу, и принцесса решила, что первый же, кого она заподозрит, получит в шею обсидиановый нож.
Севериан спустился к подземному озеру. Свет факела разогнал с камней крыс. И волны нехотя побежали кругами от сапог стражников. Эхо от брызг заметалось вокруг. Севериан подошёл к замершей на последней ступеньке принцессе.
— Вы позволите?
Вестариана кивнула. Барон со всем почтением поднял принцессу на руки. Подобрал подол её платья и про себя помянул злость древних богов — вода в озере всё-таки ледяная.
— Что-то не так? — насторожилась принцесса, но мастер королевской стражи только качнул головой, и принцесса увидела скупую улыбку. Севериан зашептал: — Если не считать, что ведьм не бывает… Расскажем кому-нибудь, что тут происходит… и нас закидают навозом как самых отчаянных врунов в долине Айрата… Не-ет, всё хорошо, ваше выс…
— Не зазывай меня высочеством.
— Как прикажите.
Севериан опустил принцессу на ступени у входа в пещеру. Поднёс свою ладонь на свет факела и недоумённо разглядел тонкий порез.
Вестариана печально вздохнула, провела ладонью по порезу и кровь унялась.
— Что это было? — не понял барон.
Принцесса смолчала, отвела взгляд, плотнее укутала в складках подола обсидиановый нож, и стража с граничащим с пиететом почтением сопроводила её в пещеру. Дверь в старой кладке бесшумно распахнулась. Стоило Севериану войти, как в пещерной тьме повеяло холодом, а в глубине бледные линии, будто руками богов, неспешно начертали на камнях пола звезду.
Стража замерла — руки нервно нащупали оголовья мечей.
Севериан распорядился:
— Все вон.
Повторять дважды мастеру не пришлось: зелёные плащи опустили носилки, и эхо их торопливых шагов растворилось во мрак за спиной. Дверь хлопнула. Только факелы у стен выхватывают из тьмы небольшой круг серых плит пола.
Севериан убедился, что амулет на шее Ворана на месте.
Мышь в дальнем углу жалобно пискнула.
А Вестариана шепнула:
— Как думаете, ваша светлость, нам повезёт?
— Судьба не лошадь, — усмехнулся Севериан, — не кормленой не везёт. Хотя бы помрём в нужном нам направлении.
— Это вселяет надежду.
Ни барон, ни принцесса не сочли шутку весёлой, даже тьма у края трепещущего круга света факелов сохранила молчание.
— Ну что ж, — Вестариана разжала пальцы на обсидиане в складках платья и кивнула на светящуюся лунным светом звезду, — нам туда.