— Сейчас я прочитаю вас, добрый купец. Сколько попыток дадите ужасной ведьме?
— Три, — подпрыгнул на козлах Тарликай. Хихикнул удачной шутке о ведьме и азартно потёр ладони. — Три. Ровно три, прелестный ведьма.
— А если угадаю?
— Минна Ия! Я исполнит ваш желаний!
Что-то купца понесло, — спохватился Севериан. Обычно сдержанным в посулах куадарцам не свойственны такие обещания. А Мира наигранно таращится в глаза трясущегося в азарте Тарликая. Шепчет:
— Маяки-и?..
— Минна Ия! — Тарликая подбросило от предвкушения победы. Купец затряс пальцем перед носом Миры. Признался, — Даже не знать, что это. Даже не знать! Второй попытка, красавица! Близнецы рядом сидят. По сторона смотрят, а друг друга не видят. — Тарликай начал притопывать на козлах от нетерпения. Мира залилась краской смущения, потянула носом витающие вокруг ароматы и уставилась в сияющие победой глаза купца. Шепнула:
— Звё-ё-ёзды-ы-ы?
— Ай, госпожа! Нет же, нет!!! Третий попытка!
И тут Севериан поймал себя на мысли, что купец жаждет победы над умной попутчицей. Упивается предвкушением на грани истерики, а Мира наслаждается эмоциями. Еда? Вкусно? Это же её слова.
Юная ведьма покосилась на Севериана, и в мыслях мастера королевской стражи блаженно хихикнуло, а навстречу из-за деревьев показался конный разъезд. Значит, не успеет солнце и полпути к зениту пройти, как войдём в Торговые ворота.
Разъезд неторопливой трусцой пылит навстречу. Мимо пыхтят с торжища первые селяне. С набитыми покупками корзинами. С торбами на ремнях поверх рубах с расшитыми воротниками. Селянки с котомками жмутся к мужьям — расцвечивают утро расшитыми передниками, цветными лентами в волосах, скромными улыбками знакомцам. А Мира задумчиво сверлит взглядом сидящего как на иголках купца. Что же она высчитывает? Тарликай старательно не сводит взгляд с опаловых глаз и только Вестариана покачивается на Иле и замечает, как нет-нет, а не выдерживает купец. Скользнёт карим взглядом к сапфиру в вырезе платья Миры. Украдкой пробежится по дорогой ткани платья цвета мокрого камня. Обласкает приятные глазу изгибы фигуры и жадно взлетит к глазам девицы. В очередной раз купец пискнет:
— Ай, госпожа! Ну же! Ну!
И Мира опять заливается краской. Тянет эмоции. Купается в них как в ночном озере, бубнит неразборчиво, будто пытается отгадать. Сказать ли купцу, что она, правда, ведьма?
Но перед глазами встал Яромир третий с ревущим:
— УХО ВОСТРО!.. ГЛАЗА ОТКРЫТЫ!.. В крепость, чтоб тише мыши провёл.
Купец торопит:
— Ну же, госпожа, это?..
Мира состроила умильно грустную гримаску и вздохнула:
— Не знаю.
— Ай! Ну, глаза же, красавица! Глаза! — возликовал купец, и юная ведьма блаженно обернулась в его эмоции. Только ладони добела в кулачки сжались и…
— Ми-ира-а.
— Да-а-а, тё-ётушка-а, — ноготки юной ведьмы впились в ладони и взгляд прояснился. Севериан подумал, что такой затуманенный наслаждением взгляд видел перед тем как отправиться к королю — сжимая в объятьях блаженно прильнувшую на простынях обожаемую Адалию… Мира украдкой стрельнула взглядом на Севериана, мурлыкнула, — я стара-аюсь, тётушка. — А Тарликая будто демоны бездны домой отпустили: запал азарта прошёл, купец чинно уселся на козлах и ошарашено осматривается, не понимая где он.
Мира мурлыкнула:
— Так чего желает купец от скромной ведьмы?
Севериан уловил дрожь в её голосе. Что же она задумала?
Тарликай опомнился:
— Мина Ия! — сдвинул на лоб фисту и поскрёб затылок, искупал Миру в счастливом взгляде. Девушка даже смутилась. Спрятала лицо в медных волнах волос, а Тарликай нашёлся:
— Уговор, один желаний… э-м-э… одно желание? Так?
Мира кивнула, так и не подняв взгляд. Напомнила, — Я обещала. Желание, — только щёки её пылают. Вместе с заискивающей улыбкой на них проступили ямочки.