Выбрать главу

Что же она задумала?

И Вестариана, вот, головой качает.

Тарликай заулыбался, набрал побольше воздуха в грудь, но хрипловато-зычное, — Приветствую, прохиндей! — и топот разъезда по пыльному тракту, заставили шумно сдуться.

Телеги вздрогнули и пуэ фыркнули розовыми мокрыми носами в пыль — разъезд синих плащей перекрыл дорогу, и десятник приблизился к первой телеге. Положил ладонь на оголовье меча. Окинул профессиональным взглядом смутно знакомого широкоплечего конного рыцаря, благородную, на кобыле в яблоках, и перевёл строгий взгляд на замерших на козлах. Буркнул:

— Опять к нам?

— И тебе покоя, Здебор, — откликнулся купец. Потянулся к притороченному у козел сундучку. Осклабился, — Подорожный?

— Ну, тебя, — рассмеялся десятник, — хоть раз не уплатил бы что ли, незвирг, — откинул за спину синий плащ стражи дорог и, сверкая кольчугой, кивнул на телеги, — небось, опять одна контрабанда.

— Минна Ия! Где ты в солнечный Куадар порядочных купец видел?

Рыцарь подбоченился:

— А я там не был.

— Ах ты… ты… А их там нет! — нашёлся купец. Гордо выпрямился. Заявил, — Здесь все.

Здебор и Тарликай смерили друг друга суровыми взглядами, выдержали настороженный взгляд Миры и рассмеялись. Тарликай усмехнулся:

— Телега смотреть будешь?

— Сам знаешь. Работа, — десятник махнул клёпанной железными пирамидками кожаной перчаткой и солдаты пососкакивали с лошадей. Быстрый досмотр под тряпичными навесами телег, перешучивания с возницами и Здебор махнул:

— Ну, бывай, что ли, купец. Боги милостивы, — ещё раз скользнул по смутно знакомому рыцарю. По его курчавым чёрным волосам. По внимательным, спокойным, характерным для местных, серым глазам. По гордой осанке. Где-то видел его, решил Здебор, и на всякий случай запомнил. Запомнил и рыжую на козлах. И странного веснушчатого юнца с бурым пятном на рубахе на последней телеге. На всякий случай спросил:

— Путь легкий был?

Вместо купца ответил рыцарь:

— Барон Горвирк совсем плох, десятник. Передай мастеру стражи дорог, пусть пошлёт туда на постой три десятки.

— Кто распоряжается? — насторожился десятник, а рыцарь потребовал:

— И передай, пусть заглянет к мастеру королевской стражи. Разговор есть.

Здебор подобрался. Вгляделся в серьёзного рыцаря, и, вдруг, как молнией прошибло догадкой: сам барон Озёрный? Десятник приложил кулак к сердцу. Кивнул:

— Будет исполнено, господин барон.

— И ещё, мальца в окровавленной рубахе на последней телеге видишь?

Десятник кивнул, а Мира округлила глаза. В мыслях взмолилась: «Май реир?»

Но Севериан решил, лучше так, чем сжигать мертвяка. Распорядился:

— Передай его разъезду западных троп. Пусть к мелам идёт.

Здебор кивнул и махнул своим. Мира озадаченно хлопала глазами, пока солдаты стаскивали Шарцу с телеги и, только смотря в их удаляющиеся спины, мысленно шепнула:

— Спасибо, доблестный рыцарь.

— Чего это? — насторожился Севериан. Уже решил, что померещилось, как вдруг всю кожу обдал дикий огонь пламени, и только годами тренированная выдержка превратила вопль боли в хрип. В глазах потемнело. Всего один удар сердца. Всего один! И виденье исчезло, а Мира в мыслях шепнула, — костёр, это больно, май реир.

Севериан перевёл дух и сурово покосился на скромно улыбающуюся купцу Миру.

Телеги скрипнули. Пуэ пошли знакомым путём к Торговым воротам, разгоняя толпу широкими мордами. А в памяти орёт Яромир: «УХО ВОСТРО!.. ГЛАЗА ОТКРЫТЫ!.. В крепость, чтоб тише мыши провёл». Этого ли опасается суверен? И что у них там издыхает, чтобы это чудовище в столицу тащить?

От размышлений оторвал смущенный голос Миры с козел:

— Так чего желает купец от ведьмы?

Тарликай заговорщицки улыбнулся:

— Всего одно да.

Мира наигранно недоверчиво покосилась, а купец сполз с козел и исчез под невысоким навесом телеги.

На удивлённый взгляд мастера королевской стражи Вестариана пожала плечами, Иле под ней флегматично фыркнула, а прохиндей Тарликай, как истинный куадарец высунулся из-под полога. Осклабился: