…Книга грохнула железом о столешницу, Вестариана отошла подальше и Яромир сломал сургучевую печать, вставил ключ в замковую скважину книги. Тихий щелчок, и лапы короля раскрыли тайное содержимое. Толстый палец перелистал десяток страниц под жадным взглядом принцессы, заёрзал туда-сюда по листу и суверен забубнил под нос:
— Так, есть… нашли… ага…
— Зелье, — напомнила Вестариана.
— Ага. СЕЙЧАС ТЕБЕ!.. Сам донесу... А ты, брысь подальше.
Яромир захлопнул книгу и выдернул ключ из замка. Рыкнул:
— Барон, — пухлая лапа протянула книгу, и король рыкнул: — Головой отвечаешь, — порылся в сундуке, вынул холщёвый мешочек, и по комнате поплыли запахи сушёных трав, а Яромир прикрыл тяжёлую крышку сундука. Буркнул:
— За мной, — и так зыркнул на Миру, что та выскочила из тени угла и безропотно поспешила следом в тёмные изгибы пещер.
Чем дальше король уводит в свете зеленовато-голубого пламени факела, тем больше юная колдунья нервничает. Тем больше любопытства: всполохи силы. Ещё на полу с горящей от оплеухи щекой, у ног взбеленившегося Ворана Мира почувствовала первые щекочущие ощущения. И чем ближе король, чем дальше в пещеры, тем эти волны силы сильней, настойчивей. Любопытство манит Миру, страшит. Сапфир меж ключиц всё теплей, а шнурок на шее короче. И Мира чувствует, что теряет себя. Из тёмных уголков души шепчет ненавистная часть себя: «Оиери ицу, май реир». Кому шепчет?
«Дха-ха-ха»
Мира в ужасе оглянулась на Севериана — этот голос?! Кого она в мыслях назвала госпожой? Что значит голос ненавистной второй половины: «Я здесь, госпожа» — кому она это сказала? А влажный воздух плачем Долгары шепчет:
«Не здесь, оиери. Таись»
А король? Король?! Чьей кровью нужно напитать амулет? Тётушка обернулась — всего мгновение исполненного холодной решимости взгляда и Мира в ужасе догадалась, кого ведут на заклание. Её, Миру! Попыталась сбавить шаг, умерить пыл любопытства, — Назад. Назад! — но властный голос неведомой госпожи подхлестнул. Барон сзади поторопил, а тёмная часть себя надавила из потаённых уголков души.
Процессия спустилась по скользким ступеням к освещенному факелом и бирюзовым свечением потолка пещерному озерцу.
Яромир осветил мутную воду, сошёл по ступеням и потопал на ту сторону подземного озерца к выныривающим из теряющейся в ночи водной глади потёртым плоским камням: скользким, растворяющимся в отороченном бирюзовыми всполохами потолка пещерном мраке.
Король идёт, и мутные волны бегут кругами от сапог в стороны, хрустальный звон плещется у ступеней, а принцесса и Мира замерли — ещё шаг-другой и будет кромка воды. Мира приподняла подол и с сожалением посмотрела на кончики расшитых туфель. Повод не идти? У самой ступени ленивые волны, пещера жалобно вздыхает эхом юной колдуньи, и рык короля, — Все за мной! — заставляет приподнять подол повыше от холодной воды, шагнуть к переливающемуся тусклой бирюзой грязно-зелёному озеру. Всполох Силы манит. В стылую воду не хочется… и на плечо ложится ладонь. Останавливает у самой кромки. Мира с благодарностью оборачивается на Севериана. Может, не заставит идти? Барон подхватил Миру на руки, позволил прильнуть, обвить шею и забулькал сапогами в нервные блики мелкого озера, не замечая Силу, от которой у Миры мурашки по коже бегут. Прикосновения барона будоражат юное тело. Заставляют прислушиваться к себе, к своему телу, к скользящим по коже горячим всполохам, а ступени на том берегу приближаются, влажная прохлада струится от потревоженной воды и юная колдунья с надеждой и паникой смотрит на строгий профиль барона. Он поможет? Он охранит? Холод, Сила, амулет… Мира прижалась к барону. Мурлыкнула на ухо:
— Май реир, — и эхо настороженно зашептало в пещеры: «майреир, айреир, арей…».