Тётушка с того берега обдала строгим вопросительным взглядом, а сильные руки Севериана опустили Миру на скользкую каменную ступень, и так не хочется разжимать объятий, ведь, там, впереди, амулет, кровь, магия. Страшно! Почему король смотрит сурово? Барон за спиной развернулся, перешёл озеро и с таким же почтением перенёс на другой берег принцессу. Вестариана благодарно кивнула, подошла к королю и взглянула на выцветший в серый рубин на двери.
Яромир буркнул:
— Что скажешь, Вес?
Вестариана молчит. Статуей замерла у двери, а Мира чувствует приток силы, будто пространство собирается вокруг, уплотняется… но не вокруг тётушки — Она не ведьма! — вокруг короля! Мира в панике обернулась на Севериана, а тот во все глаза пялится на шевельнувшуюся принцессу: Вестариана вскидывает запястье, уверенными движениями расшнуровывает манжет рукава и, убрав ткань…
…Мира пискнула — она только раз видела как тётушка напитывает её амулет. Глаза! Глаза тётушки запомнились тогда больше всего! Боль и самопожертвование. От юной ведьмы король ждёт того же?
…Вестариана поднесла запястье к губам, и сквозь сжавшиеся на нём зубы вырвался протяжный стон боли. Тёмная в пещерном мраке струйка крови побежала по подбородку. Запястье метнулось к рубину в центре старой двери. Прижалось. Вестариана неразборчиво зашептала, а Мира затрепетала: вокруг рубина сконцентрировалась вторая область силы — какая-то странная! Мира никогда такого не видела!!! Юная ведьма не понимает, что происходит. Король и рубин сплелись силой в единое существо, и Мира скорее почувствовала, чем догадалась: поток силы, не дойдя до рубина, устремился на короля, высасывая, опустошая Вестариану. Так должно быть? Мира пискнула:
— Тётушка?
Но король сверкнул злым взглядом, и мысль осадила:
«Сайле, Оиери!»
И вопли паники застряли в горле. Мира захотела крикнуть, остановить тётушку, но шнур на шее сжался от Силы, и на её зов ненавистное нечто поднялось из потаённых уголков души — Тёмная Мира. Ненавистная часть себя. Сжала горло. А мысль госпожи повторила:
«Са-айле, Оиери. Са-айле»
Мира в ужасе схватилась за шнур, насилу скользнула под него пальцами и потащила спасительный воздух, а тётушка на глазах угасает. Её сила струится к двери, в амулет, и послушно уходит в короля. Вся. Почему она не замечает?!
«Она же не ведьма», — пронзило отчаяньем! Даже её мысли при разговоре Мира читает сама. Попыталась мысленно докричаться, но Вестариана рухнула в изнеможении, и Яромир одной рукой подхватил обмякшее тело. Пинком распахнул старую дверь, потребовал:
— За мной, БЫСТРО! — сунул факел в пещеру и вошёл первым. Севериан помог хрипящей Мире войти. Шепнул:
— Может, вам это снять?
А в голове Миры бьётся, — Она не ведьма! Не ведьма!.. Помочь? Он? — Юная колдунья отчаянно затрясла волосами из стороны в сторону. Только не это! Нет! Король высосал силы Вестарианы — медленно, с наслаждением. Лёгкие Миры жжёт от жажды глотка воздуха. Ноги подкашиваются, и юная ведьма отчаянно мотает головой. Нельзя снимать амулет! Амулет — единственное спасение от этой, второй, тёмной, шипящей:
«Сдавайся уже, ну-у… Сайле, Мира… Са-айле»
Мира сползла на колени прямо за дверью: слишком много Силы внутри пещеры. Слишком мощные потоки струятся с короля, из мрака впереди, жгут кожу и амулет не даёт вздохнуть…
— Сейчас, — заботливо шепнуло рядом.
— Давай уже, барон, ЧЕГО КОПАЕШСЯ?!
И Мира на коленях отшатнулась от короткого ножа в руках Севериана. Барон перед глазами поплыл, пещера побежала волной и Мира начала оседать в объятия мастера королевской стражи. Сил остановить нож — никаких. Давящий шею шнур дёргается под торопливым лезвием. И только из глаз текут горячие слёзы — «Не сдамся! Уйди! Уйди!!!» — она столько боролась с собой, со второй Мирой, победно шепчущей:
«Са-айле, Мира… Са-а-айле»
Барон сорвал амулет с шеи корчащейся в судороге девицы и сознание Миры растворилось в чужой жестокой воле. Бесстыжей, наглой, властной. Требующей:
«Сайле, Мира! Реис-с!»
Тихо, Мира! Покорись! — и сознание покорилось, отошло в сторону, наблюдая, как Тёмная Мира в изнеможении улыбается барону. Шепчет: