— Тебе что, барон, особое приглашение в ухо выдать?
Севериан опустился рядом, и суверен зашептал на непонятном: напевно, переливая гласные с эрр, — воздух вокруг засветился. Севериан подумал было осмотреться, но строгое: — Не вертись, — заставило замереть.
А Тёмная Мира оттирает пыль с вытесанных в камне желобков вокруг источника, наслаждается его силой, победой — вот она, Вестариана, принцесса Айрата, лежит поверженная точнёхонько в центре источника. Её кровь ключ домой. Её жизнь печать врат. И сочащаяся сила пьянит. Госпожа отвлекает барона. Прекратила бурчать бессмысленное заклинание, попусту тратить энергию ради отвлечения барона, потушила сияние вокруг и старым ключом отперла свой же гроб. Здоровенной королевской лапой дёрнула крышку и, словно впервые за много лет, сунула бородатую королевскую харю внутрь. Буркнула:
— Демоница на месте.
Ещё бы, — припомнила Тёмная Мира, — ещё бы не быть ей на месте. Тело крестьянки — сосуд в этом мире. Бурдюк с кровью! Ненавистная темница! Темница, в которую заковали её госпожу законы этого мира. Тёмная сверкнула на ухоженные ладони собственной темницы, старательно протирающие канавки в полу, с предвкушением взглянула на неподвижную принцессу, — надо же было двум неумехам так неудачно втащить их с госпожой в этот мир, — и, наконец, тряпка вылизала от пыли последнюю канавку и высеченная в камнях пола звезда воскресла впервые за четверть века. Четверть ненавистного века этого мира! Мира боли, страданий, борьбы за себя! Тёмная Мира села на каменный пол. Откинула с глаз медно-рыжие волосы и вымученно улыбнулась барону, который в недоумении отвёл взгляд от тела в гробу. Ответил задумчивым взглядом.
Чего ожидал Севериан от тайны? От похода под ледяные шапки? От Шарцу? От ведьм? Май Реир, — напомнила тьма у озера с плещущейся в звёздах юной ведьмой. Память окрикнула болезненным, — Ну, так, помогите ветру. Что же вы, рыцарь, избавьте мир от мучений проклятой ведьмы. — И теперь Вестариана лежит на полу. Оно того стоило? Из-за этого трупа в гробу в пещере под самым центром столицы?
Севериан в недоумении всмотрелся в мясистое одутловатое лицо суверена, а тот задумчиво гладит бороду. И только вертикальная складка между бровей нет-нет, да проляжет. Суверен подождал, пока Мира закончит. Властно ткнул пальцем в расписанную эмалью медную чашу у входа и юная ведьма послушно вскочила. Вежливый поклон королю и Мира чёрной тенью метнулась к двери. Принесла чашу, а Яромир уже самолично двигает Вестариану.
Севериан осмотрел протёртую от пыли шестиугольную звезду на полу. Проследил за манипуляциями с травой из мешочка в огромных лапах Яромира в центре звезды…
А Мира опустилась на пол подле принцессы и сматывает тряпицу с запястья. Надо растревожить кровь. Нет крови проклятой принцессы — не отопрутся врата! А бледный бурдюк с кровью стонет, даром, что принцесса. Тёмная Мира сдавила кисть и запястье мучительницы. Под тихий стон отпустила. Снова сдавила до стона. И из ранок от зубов на запястье у основания ладони проступили первые тёмные капли. Мира шикнула про себя, — Ну, давай же бурдюк, давай, выдави кровь! — первые капли стекли на гладкие камни пола. Мира пристроила безвольную руку принцессы запястьем над канавкой и провела рукой над её телом, — брыкается! Даже без сознания пытается сопротивляться. — Тёмная Мира сосредоточилась и потащила жизненные силы из принцессы. Тёмная этот мир уже повидала, знает, — принцесса не сдохнет, но ослабнет и сопротивляться перестанет — бурдюки, они все такие. Дала мысленную затрещину высунувшейся в сознание защищать тётушку юной ведьме и поправила бледную безвольную кровоточащую кисть.
На глазах Севериана король закончил с приготовлением к ритуалу. Поджёг травы в чаше и кивком позвал за собой занимающуюся стонущей принцессой Миру. Та с грустной улыбкой покорно скользнула из звезды канавок и Яромир потребовал:
— Книгу, барон.
Суверен бухнулся на колени, барон опустился рядом и распахнул книгу. С другого боку барона пристроилась Мира. Положила подбородок на плечо мастера королевской стражи, уставилась любопытным личиком в книгу и так плотно прильнула, что Севериан почувствовал, как вместе с торопливым дыханием юной ведьмы в его бок упирается упругая девичья грудь. Покосился на Миру, но та только скромно стрельнула глазками, улыбнулась и, пряча румянец в тени локонов, опустила глаза на исписанные странными формулами и исчерченные рисунками страницы.