— Сама справлюсь. Беги.
Таша насторожилась:
— Что?
— Думаешь, я к хозяйке в таком виде пойду? — Злата провела вдоль мокрого обнажённого тела пальцами и Таша скривилась от вида синяков и ссадин, даже отшатнулась: Злата притопнула в тазике, шикнула, — Ташка, ну шустрей же. Госпожа гневаться будет, — и так топнула, что добровольная помощница с горечью посмотрела на плеснувшую из тазика во все стороны по доскам пола воду и торопливо сунула тряпицу подруге. Подхватила мокрый подол. Выскочила за дверь крошечной комнаты и понеслась по коридору к парадной лестнице. Взвилась вверх на тонкий железный трезвон. Влетела в покои баронессы и плюхнулась в книксен:
— Звали, госпожа?
Везалия на мягком стуле сцепила пальцы и опустила ладони на стол. Нехорошо улыбнулась:
— Нет, я тебя, правда, когда-нибудь выгоню. Ты что, с рынка неслась? Как ты выглядишь?
Таша посмотрела на мокрый подол и в ужасе побледнела — Выгонит! Как молока у коровы надоить, выгонит. А баронесса велит:
— Зови Злату, — и пальцами к двери показывает: исчезни с глаз. А на лице хозяйки довольная улыбка блуждает. Значит, не выгонит? Не выгонит! Не зря к морийцу бегала…
— Ты оглохла?
Таша сглотнула. Златку? Сюда?
— Я с тобой разговариваю! — баронесса прихлопнула ладонью по столешнице, — Ты что о себе возомнила?
Таша в панике оглянулась на дверь и пискнула:
— Не гневайтесь, госпожа. Беда, вы же знаете.
Везалия недовольно тряхнула чёрными волосами, и брови порхнули над карим взглядом:
— Знаю что?
— Она… Злата… Она…
Хлопок ладони по столу вывел Ташу из ступора:
— Она не дойдёт, госпожа. Вы же её ночью поколотили.
— Что?! — вазочка метнулась со стола к пискнувшей служанке, и медный звон о дверь оборвал полёт. Таша вжала голову в плечи от ора:
— Да как ты смеешь?! Я тебя из канавы подобрала! И это благодарность?! А ну пошла вон!!! — Баронесса вскочила со стула, уперла ладони в стол и подалась навстречу с воплем, — Во-о-он!
Но бледная, как некрашеное полотно, Таша бухнулась на колени. Взмолилась:
— Златка побитая вся, госпожа.
— Во-о-он!.. — и ор оборвался в тихое, — Что? — Красное от ярости лицо баронессы замерло. Сменилось настороженностью, и бровь поползла вверх, — Что? На улице, надеюсь?
Таша отчаянно покрутила головой.
— В доме? — Везалия уставилась на бледную, словно из гроба достали, служанку и потребовала, — кто-то посмел исколотить прислугу в моем доме без моего дозволения?
Таша закивала, а баронесса выскочила из-за стола и торопливой походкой разъярённой владетельницы направилась к выходу из покоев. Шикнула, — А ну, за мной. Живо. Живо. Где она? Чтобы у меня в доме кто-то посмел распускать руки… Браними-и-ир!!! — Везалия дикой кошкой сбежала с лестницы и прикрикнула на нерасторопную служанку: — Где?.. Браними-ир!!!
Таша привела госпожу в свою коморку, и баронесса замерла в дверях: уставилась на оттирающую водой ссадины Злату. Ахнула:
— Демоны исподние… Браними-и-ир!!!
…Дверь распахнулась и Злата вздрогнула: на пороге замерла растрёпанная хозяйка. Сзади Ташка, уже нашептала что-то, змея. Злата только пискнуть успела, да волосами прикрыться, как вопль госпожи соткал за её спиной широкоплечего управляющего. Злата в ужасе метнулась к кровати. Бранимир увидел кинувшуюся к грязному платью нагую служанку, всю в синяках, ссадинах и крякнул от возмущения.
Баронесса шикнула:
— Отвернись, балбес, девка же, — окинула взглядом сжавшуюся в комок Злату на узкой кровати, оценила её испуганный взгляд из-за прижатого к мокрому телу рваного платья и потребовала, — кто посмел?
Злата с ненавистью сверкнула на Ташу и слова горем застряли в горле. Кому она теперь такая нужна?
— Кто посмел?! — Госпожа насупилась и Злата поняла, что баронесса на силу сдерживает ор поруганной чести дома, а признаться, что ночью в город сбегала — позор-то какой. Так ведь и скажут, сама виновата. Выгонят! Вспомнила щупающие жадные лапы во тьме, искорёженную ненавистью и похотью немытую рожу без одного глаза и заскулила.