Тёмная уже потеряла счёт времени. Голова кружится. В ушах шумит. Мира начинает поднимать голову — хочет снова взять верх над тёмной — Не выйдет! Тёмная Мира скрипит зубами, утирает пот со лба, а сзади кто-то шуршит. Огромная ладонь ложится на плечо и Креслав шепчет:
— Вальвиру пришлось придворному целителю с размаха объяснять срочность. Которая подойдёт?
Мира обернулась, в мыслях принца увидела, как его телохранитель крушит крошечную лабораторию и потянулась к медным трубкам. Из пучка выбрала ту, что потоньше, стащила с концов деревянные пробки, ещё недавно торчавшие в пузатых колбах, и поспешила к кипящему в камине котелку. Кинула в него тряпицу. Обжигаясь, промыла в кипящей воде тонкую трубку. Креслав даже скривился, представляя, какая боль прячется за гримасой мук на лице обжигающейся в кипятке целительницы. А Тёмная Мира завернула концы трубки в выловленную щипцами из кипятка тряпицу и на глазах удивлённого принца поспешила к принцессе. Зубами расшнуровала запястье верхнего платья на своей левой руке и, стискивая зубами неподдающийся шнурок на запястье принцессы, буркнула:
— Нешматри.
Но Креслав не шелохнулся. В огромных от непонимания глазах Мира прочла: «Что творишь?» — но отвечать некогда. Разорвала рукав платья принцессы. Под вопль ужаса принца вогнала себе в вену на сгибе локтя кончик трубки — Креслав, даже шарахнулся от неожиданности и струйки крови, а Мира вогнала второй конец в вену принцессе. Из бурдюка в бурдюк! Шикнула на побледневшего Креслава:
— Сказала же, не смотри. Даже не думай повторять! — Поняла, что одной рукой не справится с сочащейся из ранки кровью, и заскулила: — Тоже мне мужик, принц хвалёный, помоги. Видишь, рук не хватает. Помирает же.
Креслав крякнул от неожиданно дерзкого обращения. Ожил. Не спеша присел рядом с принцессой и мокрой горячей тряпицей помог притянуть медную трубочку к её руке. Наложил повязку. Шепнул:
— Кто же ты?.. Это ведьмовство, да?
А голова бурдюка Тёмной Миры шумит всё сильней. Принц в благоговейном ужасе таращится на бледнеющую девицу. Шепчущую:
— Если я сознание потеряю, ваше высочество, выньте и перебинтуйте. — Мира оценила ошарашенное лицо не раз видевшего кровь в схватках молодого мужчины и вздохнула, — Кровь-то остановить умеешь?
Креслав кивнул. Во все глаза уставился на происходящее. И наконец, не выдержал:
— Никогда такого не видел. Зачем это? — кивнул на трубку, а Тёмная Мира возвела очи горе, шепнула, — Дурак, да? — Залилась краской, а принц побагровел. Ещё никогда в жизни ему, наследному принцу Айрата, с такой надеждой в голосе и бледнеющим румянцем на щеках, вот так просто, девица не заявляла: «Дурак, да?». А потом с грустной, вымученной улыбкой долго качала головой. Немыслимо! Не бывает! А Тёмная Мира читает его мысли и понимает, что сделать с этим наследным бурдюком уже ничего не получится. Слишком приторно-сладкий запах вокруг. Он бесповоротно влюбился. Дурак.
К удивлению принца сознания целительница не потеряла. С благодарностью приняла помощь: Креслав помог избавиться от трубки, наложил повязку на кровоточащую ранку. Перевязал принцессу. И в потрескивающей камином тишине спросил:
— Что дальше?
Тёмная Мира села на ложе, подобрала под себя ступни и грустно потупилась. Её тихое, — Не знаю, — повисло в пропахшем вчерашним вином воздухе. Тёмная отогнала взбрыкнувшую душу Миры и расклеилась: «Застряла же в этом привлекающем принца бурдюке», — а последняя надежда на возвращение — палач и сторож — лежит бледная, но сердце бьётся ровней. Всё ещё торопливо. Но ровней. Синюшность исчезла…
В дверь за спиной постучали, когда Тёмная Мира вздохнула с облегчением: выкарабкается.
— Что с пр-ринцессой? — прокартавило из-за спины.
Мира оценила неловкость момента: принц сидит на краешке ложа, наблюдает за девицей на расшитом узором листвы покрывале…
Старый герцог крякнул, схватился за бок и склонился в поклоне, прокартавил:
— Ваше высочество, я должен поведать истор-рию, — покосился на Миру, на замершего рядом с принцессой Креслава, не сводящего настороженно-благоговейный взгляд с растрёпанной медногривой девицы с окровавленным рукавом. Не дождался ответа и предложил: