Выбрать главу

— Не-е. Широкоплечий, такой, патластый здоровяк… Знаешь, Ратибор… Этот дохлый мориец просто боров, даром, что в кузнице мечи не ковал.

— Местный?

— Был местным, — кивнул мастер. Поскрёб седой затылок и добавил: — Недалеко от Гуляющего переулка жил… Как его… Ка… Каревус… Карюзус… как-то так…

— И что тебя беспокоит?

— Знаешь… ты это… только не смейся, лады?

Ратибор кивнул, а старый стражник с размаху саданул ладонью себе по небритой щеке — прибыл надоедливую муху и, отдирая её со вчерашней щетины, пожаловался:

— За четыре седмицы уже восьмерых вот таких по утрам понаходили… рожи перекошены…

Ратибор подался через стол навстречу:

— И?

Мастер городской стражи поскрёб щетину. Зашептал:

— Ратибор… ты… это… не хотел бы я встретиться с тем, кто смог напугать этого здоровяка… его впятером на повозку грузили. Он бы живой ударом лошадь в могилу отправил… понимаешь?

Ратибор кивнул, а мастер городской стражи подкрутил седые усы и кивнул за спину Ратибора:

— Вона, смотри кака девка у коновязи. На нас смотрит. Небось, к тебе, а Ратибор?.. Если нет… — Святовит лихо подкрутил усы, а помощник Севериана обернулся, и Таша неуверенно махнула рукой. Погладила морду коня у коновязи и шагнула навстречу.

Мастер городской стражи поднялся, подставил жилистое иссохшее на нервной службе тело утреннему прохладному ветерку, потянулся до хруста, а Ратибор поспешил навстречу Таше. Нежно заурчал:

— Лучик мой…

Чем дальше ухал сапогами по деревянному настилу у распахнутых ворот таверны Ратибор, тем больше Святовит чесал затылок: «Симпатичная девка, а вот-вот заплачет…»

Ратибор почти бегом подлетел к девице, и она всхлипнула:

— Там… там… — закрыла лицо руками и разрыдалась на плече озадаченного Ратибора. Святовит смущённо крякнул, натужно поскрёб щетину, всё силясь понять: «Это седьмая или девятая, за последний год?» В конце концов махнул рукой на попытки припомнить, поправил у пояса меч и двинулся к ближайшей караульной проверить, как идёт служба на Торговой площади. Удалялся мастер городской стражи неспешно, позволяя прохладному ветерку рыхлить седые волосы, играть с полами серой форменной котты… Озадаченный: «Что вообще может приключиться на Торговой площади? Её купцы стерегут пуще стражи, товар, понимаешь. Вон, у того же весельчака Тарликая две дюжины плечистых ребят…» А в спину Святовиту сквозь топот и утренний гам толпы доносятся девичьи всхлипывания и успокаивающие гудения Ратибора.

«Это же надо, — подивился про себя старый стражник, — похоже, парень и впрямь влюблён, раз девка к нему плакаться бегает».

Тем временем Верея на стуле у окна вздрогнула: залитые светом покои застонали, — Маи реир, — вырвали из забытья, и служанка подхватилась со стула, подскочила к ложу. Госпожа Мирослава открыла глаза и нервно схватилась за шею. Её опаловые глаза обежали выделенную бароном комнату, сосредоточились на служанке…

Верея зашептала:

— Ваша милость, как вы себя…

— Тётушка?

— Она ещё не вернулась, госпожа.

— Где сапфир?

— Что, ваша милость?

Мира ощупала свою шею, откинула одеяло и в панике осмотрела простынь. Где сапфир? Где амулет?!

Верея разглядела в глазах госпожи плохо скрываемый ужас. Руки её шарят по подушкам, по расшитому летним узором одеялу, а сама госпожа шепчет: — Она же вернётся. Нет, не-ет…

— Кто, госпожа? Ваша тётушка?

Мира замерла. Сосредоточилась на почтительно склонившейся служанке, нашла её вопросительный взгляд… и Верея постаралась отогнать утреннюю дремоту, напрягла память от встревоженного:

— Как я сюда попала?

— Вас принёс барон Севериан, госпожа. Вы были без чувств.

Мира приподнялась на локоть и подалась навстречу:

— А шнурок с сапфиром?

Верея прикрыла глаза, припомнила, как выглядела госпожа Мирослава вчера: в платье цвета чёрного мокрого камня, в сапожках, с растрёпанными после путешествия медными волосами и… на шее чудесный синий-синий сапфир размером с серебряную монету. Оправленный в серебро! Но, что вчера бросилось в глаза: сапфир висел на простом кожаном шнурке… Верея распахнула глаза и наткнулась на встревоженный взгляд: