— Верея, что происходит?
Верея резво плюхнулась в книксен, а старик расправил сутулые плечи и воздел крючковатый нос к потолку:
— А-а-а… Здравствуйте, юный проказник.
— Господин Мариус, Вы?.. Верея, что происходит?
— Да-да, деточка, — старик ткнул подрагивающим пальцем вверх, — у юного проказника всё хорошо… — С укоризной посмотрел на служанку, отчитал, — Не хорошо обманывать стариков. Такой путь. Такой долгий путь, — Мариус покачал седой головой, а девица залилась краской, напомнила:
— Вы нужны гостье барона, уважаемый медикус.
— Вот как? — смущённо крякнул старик и попытался выпрямиться. Опёрся на руку Вереи, заспешил по лестнице вверх, запричитал:
— Гостье, говоришь… Ох, мальчишка… ох, шалун… гостье, говоришь…— Мысль медикуса погибла в сопящей одышке, а Верея залилась краской от вида смурнеющего, как грозовое небо барона. Поспешила оправдаться:
— У юной госпожи случилась истерика…
— Истерика, деточка? — старик прихватил себя за поясницу и заковылял вверх с утроенной силой, подскакивая из-за хромоты на ступеньках. Проскрипел, — Истерика у девицы с утра?.. Ох, барон… Ох, шалун… В спальне?..
Севериан не выдержал. Впился взглядом в служанку и процедил сквозь зубы:
— Что… здесь… происходит?
Верея помогла старику преодолеть последние ступеньки на третий этаж, смахнула со лба пот. Призналась:
— Госпожа проснулась, ваша светлость, и у неё случился такой припадок, что я не на шутку перепугалась, а вас-то нет. И я осмелилась…
Барон вскинул ладонь:
— Всё правильно, Верея… Мариус?
Старик прокашлялся:
— Мальчик, признавайтесь, чем вы в спальне так удивили девицу?
Севериан возвёл очи горе и глубоко вздохнул: ехидный старик Мариус врачует его с самых пелёнок, хорошо, что язык за зубами держать умеет. Барон поманил служанку и показал глазами на дверь.
Верея подхватила подол, проскользнула к двери — конечно, как же можно мужчине в такой ситуации первым, а вдруг госпожа всё также не одета. Верея торопливо постучала… и никому не слышное: «Заходи», — поманило в покои. Верея распахнула дверь. Сунулась внутрь и замерла от увиденного: госпожа в домашнем платье устроилась на диванчике у окна, оторвала взгляд от книги. Откуда, кстати, это изумрудное платье?
«Неважно откуда. Заходите»
«Конечно, не важно», — подумала Верея и тут же о нём забыла. Посторонилась в дверях и пропустила медикуса. Следом вошёл барон. Буркнул:
— Здравствуйте, Мирослава, как вы себя чувствуете?
Девица на диванчике отложила книгу, неторопливо опустила ноги в домашних туфельках на волчьи шкуры. Села. И на милом лице в обрамлении медных волос расцвела тёплая улыбка. Мира тихо ответила:
— Сносно, май реир. Верея…
— Потом, деточка, — закряхтел медикус. Привычно орудуя тростью, подковылял к ещё незнакомой за долгую практику девице, подхватил её ладонь и поклонился так глубоко, как позволила ломота в спине. Запечатлел поцелуй на тёплой ладони. Проворно проверил пульс. Представился, — Медикус Мариус, чаровница. — Поймал на себе удивлённый взгляд незнакомки и продолжил: — Барон пригласил меня в связи с вашей деликатной проблемой… Мня, да… Поймите, между мужчиной и женщиной… э-э, мня… случившееся этой ночь с вами… такое бывает. А юные девицы часто… — Медикус поймал на себе озадаченный взгляд незнакомки и вздохнул: — Этого уже не вернуть, деточка…
Тёмная прочитала мысли старика и чуть не рассмеялась в голос, так забавно этот старик представляет, как она и барон в ночи сливаются на постели в объятиях — бурдюк прильнул к бурдюку. Лижутся.
А медикус причитает:
— Это ничего, юная чаровница, это… — Мариус обернулся на замерших позади него, шикнул: — Чего тебе здесь, мальчик, выступление акробатов? — Погнал трясущимися пальцами прочь, — Давайте, давайте, брысь. Мдя, да… Ты уже своё дело сделал, вон у девочки пульс, как у кобылки после первой боевой схватки. Идите, о-о-оставьте нас… — А сам без спросу присел рядом с красной от смущения Мирой. Покровительственно похлопал её по ладони и заскрипел: — Рассказывай, милая. Старый Мариус мно-о-огим помог… что этот шалун учудил…