— Когда он на шее, май реир, его не видно.
— Плохие воспоминания?
Мира кивнула. Двумя пальцами подхватила шнурок, и барон в недоумении проследил, как девица вспорхнула с дивана и стремительно убрала украшение в сундук. Юная колдунья развернулась зелёным водоворотом платья, а у Севериана перед глазами седло перевала: Мира сжимает сапфир пальцами, и он светится. «Шарцу эй расс. Эй ра-а-асс!..» И когда Ворана пыталась лечить, — припомнил мастер королевской стражи, — камень светился, а в пещере Мира чуть не задохнулась от украшения… Хотя, может, нервное…
«Это совсем не важно»
«Действительно» — тряхнул головой Севериан, разогнал наваждение… «Это же чушь. Ведьм не бывает»
«Не бывает, конечно. Ты устал, рыцарь. Устал…»
Севериан зевнул, а Мира ласково улыбнулась:
— Вы бы знали, какие глупости нёс этот медикус.
Севериан ответил на улыбку.
«Спите, рыцарь»
Мира приблизилась. Опустилась на колени рядом с уставшим мужчиной… А в мыслях шепчет:
«Спи, рыцарь… Спи…»
Мира взяла мозолистую ладонь Севериана в свои руки, улыбнулась:
— Вы совсем устали, май реир.
«Спи»
И мир вокруг Севериана растворился вместе с улыбкой очаровательной ведьмы.
Ведь он вернулся, он обнимет...
Ведь он вернулся, он обнимет...
«Спи-и-и-и»
Севериан проморгался, осмотрелся в незнакомых покоях: в окнах темно, у бревенчатых стен походные сундуки. Как ни старался мастер королевской стражи, так и не признал места. Спохватился: «Где это я?», — но жарко натопленная комната промолчала в ответ. Трепещущие язычки пламени трёх свечей на столе всполохами соревнуются с жаром камина, облизывают дрожащем на сквозняке светом и струйками копоти смазанные очертания двоих…
Но кто они?
Сонный взгляд Севериана отказывается видеть чёткие силуэты…
Всё расплывается…
«Спи-и-и-и»
Горло жжёт…
Севериан присмотрелся: смутные силуэты двоих склоняются над широким столом — один из них раскатывает свиток…
А горло дерёт…
Севериан приложил руку к горлу, и кашель унялся, стало полегче; синее пламя с горла перекинулось на ладонь — боль отпустила. Сквозь синие всполохи на ладони барон разглядел медвежьи шкуры на полу — сквозь синее пламя они не расплываются перед глазами, как всё вокруг.
Чудно́!
Мастер королевской стражи повёл рукой и разглядел сквозь пламя лица хозяев: круглое, задумчивое крепыша-брюнета и…
Крепыш устало вздохнул:
— Вес, думаю, в ритуале свечи не те.
«Вестариана?» — Севериан протёр сонные глаза, и пламя обожгло лицо холодом. Так разве бывает? Присмотрелся сквозь синие всполохи с ладони к знакомому профилю, а юная принцесса в плотном пурпурном платье задумчиво отвела длинную прядь от лица, пристроила её за ухо, изучает свиток. Скользит пальцами по строкам. Вздыхает:
— У нас ещё есть запас чёрных свечей с толчёным морником? Как думаешь?..
В ответ только мышь из угла пискнула.
Вестариана оторвала взгляд от свитка — Севериан разглядел блеск свечей в её горящих азартом глазах, а принцесса задумчиво улыбнулась, позвала:
— Доброми-ир? Э-эй…
Севериан тряхнул головой: «Юная принцесса? Сын Ворана? Что происходит? Она же при смерти, он мёртв».
«Вот-вот… Опять воспоминания той проклятой. И чего это опять лезет?»
Севериан обернулся в поисках приятного низкого голоса: «Здесь есть ещё одна девица?» — но в комнате только двое у стола.
Крепыш загудел:
— Не знаю, Вес. Мы же не смогли просчитать до конца, а вдруг сил заклинания не хватит? Второго шанса нам не дадут. Тут обмозговать надо.
Вестариана обошла стол, прильнула к любимому, и её тихий голос заставил Севериана насторожиться, потому что принцесса с обидой в голосе пожаловалась:
— Папуля считает это всё девичьей блажью.
— Освобождавшие сегодня башню от пожитков тоже…