— Да во всём Айрате наверное такое услышишь. И ты принца себе приглядела? Он хоть ещё фрейлин не всех перепортил?
— Нет, ваше вел…
— Не-ет? — королева закусила губу, давясь смехом, а глаза похолодели. — Принцы женятся на принцессах. Это понятно?
— Конечно, ваше величество, — боги, кто ей уже нашептал?
— А как тебе герцог Трёх гор?
И сердце Зорицы сжалось. Старик всё-таки плетёт интриги? С королевой сговорился?
— Он же старый, ваше величество. Смилуйтесь.
— Да?.. Неужели? — отмахнулась королева, и взгляд её потеплел. — Воран – старик… Я подумаю. Ты же не против, дитя?
— Как будет угодно вашему величеству, — покорно склонилась фрейлина и побледнела.
— Тогда клич Раду. Будем подбирать платье. И запомни деточка, мужчине должно хотеться его с тебя снять, иначе это просто дорогая тряпка.
Зорица отжала волосы и выскользнула из ванны, а на другом берегу Долгары Шарцу за коновязью дождался, когда Ратибор распрощается с девицей. Добродушно хлопнул по морде фыркающего коня и поволок свой смердящий труп по солнцепёку следом за помощником мастера королевской стражи.
— Хороший носитель, — подумал про себя Шарцу, — в меру крепкий. Тачки не ворочает день за днём. Знай себе, ходи да присматривай за всеми кругом. — А вынюхивать Шарцу умеет получше всяких там бурдюков с костями. «Да и девица хороша: второй раз прибежала к полюбовничку напомнить про подругу, которая бегает к нему же и обе не догадываются ещё о трёх. Смех! Бурдюки, что с них взять!»
Шарцу плетётся сквозь толпу следом за Ратибором и всё размышляет: «Как же этот бурдюк сможет помочь неизвестной Златке? Мыслей не читает, эмоций не унюхает».
А толпа вокруг загудела. Смердящего мела снова толкнули, и Шарц насилу успел поймать свой вываливающийся глаз. Вогнал его в глазницу, но тот лопнул, как перезрелый помидор. И игривый дух понял: или сейчас, или уйдёт этот Ратибор, а он, похоже, барона Озёрного знает. А барон как-никак шанс незаметно добраться до госпожи. Шарцу заприметил подворотню и прибавил шагу. Нагнал Ратибора и слабеющими связками проклокотал:
— Господин, я слышал про вашу беду.
Ратибор в толпе развернулся на пятках.
— Шарцу может помочь, господин.
Белобрысый крепыш смерил взглядом потного, воняющего навозом и помоями юнца-мела с растекающимся выбитым глазом, фыркнул:
— Попрошайка помочь? Мне?.. Эй, стража! — Ратибор махнул сверлящему толпу суровым взглядом парню в серой стёганке. — Да-да, тебе. Спать удумал? — потыкал пальцем в насилу держащегося на ногах юнца-мела — вот, мол, сюда гляди. И стражник махнул напарнику, а Шарцу припомнил всё, что подслушал в мыслях Таши и Ратибора в таверне. Захрипел:
— Господин, вас водят за нос…
Но договорить не дали. Подлетевшие стражники скрутили Шарцу, и уже было дёрнули в направлении срамных клетей, как Ратибор повелительно вскинул ладонь.
Стражники замерли.
— Говори.
Шарцу хрипнул из последних сил:
— Отойдём в тень, господин.
— О-от, наглое мельское отродье, — прикрикнул стражник и саданул кулаком в спину сопряка-мела. Грязная рука с влажным «чвак» осталась у стражника; распространяя миазмы гнили, Шарцу рухнул в ноги Ратибора, сгрёб его одной рукой за сапоги и из последних сил навалился на белобрысого помощника мастера королевской стражи.
Напарник стражника дёрнулся помочь Ратибору, но вонь гнили из раны мела скрутила рвотой. Второй стражник оказался крепче желудком. Схватил за шкирку рухнувшего на белобрысого господина мела и дёрнул — будто мешок картошки со старой телеги.
В расступившейся толпе опасливо зашептались, уставились на бесчувственного мела с оторванной стражником рукой, на бьющегося в судорогах белобрысого господина в серебристо-серой котте…
А Таша влетела по парадному входу в дом госпожи. Прошмыгнула по широкой лестнице на второй этаж, и, прижимая книжечку с кусочками ткани уже было припустила в покои баронессы Везалии, как впереди возник Бранимир.
Басовитое: «За мной», — заставило замереть испуганной мышью.
— Я к госпоже с докладом, господин Бр…
— За мной.