Обернулась.
Дункан за мной не пошёл. Он стоял всё так же, в дверном проёме, наполовину согнувшись.
- Я буду снаружи. Покараулю твой сон. Отдыхай, ты сегодня устала.
И всё. Сказал и ушёл.
Я сердито выдохнула, сложила руки на груди.
Нет. Этого я так не оставлю!
Во-первых, мы молодцы сегодня. Столько героических дел совершили! Подвигов, можно сказать. Мы заслужили нормальный отдых – и он тоже, а не под стенами шататься до утра.
Во-вторых, игра Дункана в молчанку меня уже начинала очень сильно беспокоить. Стенку нашли, теперь есть куда его припирать.
Ну и в-третьих…
Да в конце-то концов! Я хочу свою первую брачную ночь!
В висках бешено стучала кровь. Меня начинало потряхивать от волнения. Пальцы дрожали, когда я, после беглого осмотра, поправляла одежду и подтягивала рукав на плечо. Пробовала успокоить дыхание – не вышло.
Так, ладно!
Пригладив растрёпанные космы, я решительно полезла наверх.
Застыла в дверях.
Пожалуй, ещё немного, и моё сердце просто не выдержит.
Надо было догадаться, что Дункан, когда зол – а он явно был на что-то зол! – как обычно решит усмирять плохое настроение ледяной водой. Но я не думала, что в этот раз он решит раздеться весь.
И я стояла, кусая губы, и смотрела. Теперь мне можно было не отворачиваться. Как он говорил? Никогда не думал, что найдёт в Тихом лесу Хозяйку, и «она будет вся целиком моя». Я тоже никогда не думала, что найду под чёрным дубом свою судьбу.
Вспомнилось, как лежала среди ночи на старом топчане Верды и не могла уснуть, прислушиваясь к сонному дыханию мужчины, спящего на полу на медвежьей шкуре.
…Руна Свеча тёплым огоньком порхала над моим левым плечом, а я любовалась спокойным сном своего тёмного воина, и вдруг подумала. Ведь была же наверняка – а может, будет, или даже есть где-то сейчас, особая для него женщина. Такая, что без страха и тревоги подходит к нему, кладёт руки на плечи, прижимается в темноте. Не боится увидеть в серых глазах осуждение и неприязнь, не боится услышать в голосе лёд. Не боится, что эти сильные руки оттолкнут. И сейчас, в тихий полночный час, она просто подошла бы и легла рядом на тёплый мех, и прижалась тесно-тесно, и он обнимал бы её до утра и грел своим теплом, которого у него так много.
Как же я ей завидую.
Как жаль, что я – не она…
И вот сейчас я поняла, как глупы были мои страхи. И нет никакой другой женщины. Я – его единственная.
Но он снова меня отталкивает, а в серых глазах – тень. Я должна разобраться.
- Ты так замёрзнешь! Возвращайся, пожалуйста. На медвежьей шкуре теплее.
Муж вскинул голову, но ко мне не повернулся, продолжая медленно вытираться рубахой.
- Тэм, иди спать.
Я обвела глазами поляну. Смерч улёгся на краю под деревом, продолговатая чёрная тень обнаружилась не сразу. Бродячая бледным сгустком тумана окутала тыквенную грядку, не шевелится. И никуда не уходит – просто покачивается сонным облаком. Тихая, мирная ночь.
- Без тебя не могу.
Молчание.
Хорошо. Я скоро приду. Посижу с тобой, пока не заснёшь.
Я послушно юркнула обратно. Не зная, куда себя деть, примостилась на краешек топчана. Посидит он, ага! Пока не полежит, из землянки не выпущу. Надо будет – новое заклинание изобрету. Дверезапирательное.
Моя природная практичность подсказывала, что топчан нас обоих не выдержит.
Я вскочила и бросилась приводить в порядок медвежью шкуру на полу. Хоть какое-то занятие! Правда, оказалось, что даже пыль из неё вытряхивать не придётся. На ней обнаружились остатки каких-то заклятий Верды. Жаль, что уже не узнаю секрет. Надо будет самой такое же придумать. Полезное. В холде пригодится. Мысли скакали, словно горох, который высыпали из мешка. Я ничего не могла с ними поделать.
Не зная, чем ещё себя занять, я вернулась обратно на топчан. Вот только взгляд снова и снова возвращался к тёмному звериному меху на полу. Щекам было горячо, а пальцы, наоборот, леденели. И я грела пальцы об щёки.
Его долго не было. Ещё чуть-чуть, и пожалуй, я начала бы ногти на руках грызть от нетерпения. Вздрогнула и чуть не подскочила, когда дверь, наконец, скрипнула, и широкоплечая фигура полностью закрыла проход тёмным пятном. Я к тому времени почти погасила магический огонь, оставила лишь слабые искры.
Мой медведь кое-как втиснулся в узкую берлогу. По пути раздражённо порыкивал, когда задевал что-нибудь плечом или головой. Странный у меня всё-таки муж. От ледяной воды люди замерзают обычно. Но горячее мужское тело рядом со мной источало жар, который я ощущала всей кожей. Прогремели железки, которые Дункан сгрузил в ближайший угол.