- Сколько тебе лет? Мне вот двадцать, - поспешила добавить я, чтобы разговор не был слишком похож на допрос.
- Восемь, - ответила Мэгги.
Снова эти заколдованные восемь лет.
- А что ты здесь делаешь?
- Болею. Мне нельзя выходить.
Дальше расспрашивать перехотелось. Мне стало грустно. Я поняла, отчего она одна, и почему не гуляет в такое чудесное солнечное утро. Мне, которая выросла в лесу, даже трудно вообразить, что такое сидеть день за днём в четырёх стенах. Бедный ребёнок.
- А что, гости к тебе тоже не приходят?
Она покачала головой.
- Тогда давай мы с моей птичкой будем приходить? Кстати, не бойся его - он очень хороший. Хочешь погладить?
Мэгги бросила сомневающийся взгляд на Совёнка. Тот, не дожидаясь моей просьбы, перешагнул с моих колен прямо на постель, смешно перебирая когтистыми лапами. Пара коротких прыжков - и вот уже заглядывает девочке в лицо своими чёрными глазками-бусинами, в которые невозможно не влюбиться.
Кот ретировался на пол. Мэгги потянула руку к Совёнку и осторожно погладила.
На бледном, как первый снег личике расцвела первоцветом улыбка. Я разулыбалась в ответ.
- Надеюсь, мне разрешат тебя навещать. Я попрошу твоего... лорда Роверта, у которого я служу оруженосцем. Пообещаю, что не стану тебя утомлять - просто составлю компанию, чтобы ты не грустила...
Мэгги потянулась, сграбастала моего птица и прижала к груди. Совёнок на удивление не протестовал, а жмурился и блаженствовал, почище того котёнка. Восторженно разглядывая нового друга, Мэгги проронила:
- Спасибо! Было бы здорово! Я его тоже попрошу. Он хороший, просто слишком за меня волнуется. Кстати, а он знает, что ты девочка?
Хорошо, что я сидела. Не то бы упала.
Но прежде, чем я пришла в себя и собралась с духом, чтобы как-то ответить этому слишком глазастому ребёнку, на которого моя магия почему-то совершенно не подействовала, дверь позади меня скрипнула и отворилась.
И мне не надо было поворачиваться, чтобы узнать, кто на пороге. Я почувствовала спиной. Меньше всего на свете я хотела его увидеть сейчас! Это же катастрофа. Форменная.
Одно из двух - или меня просто выкинут из холда за то, что посмела вскрыть запертую дверь в хозяйские покои, или Мэгги проболтается папочке, что я на самом деле никакой не парень, а очень даже девушка, и тогда вообще трудно представить, что меня ждёт.
А потом я услышала шорох ткани платья, и на меня пахнуло удушливым запахом приторно-сладких духов. О нет! Только её ещё здесь и не хватало.
Низкий голос Дункана - хрипловатый, по-светски ровный:
- Проходите, Малена. Позвольте познакомить вас с моей...
Он запнулся, увидев меня. Я сидела, прямая как палка, не оборачиваясь, и медленно покрывалась ледяными мурашками. Только смотрела во все глаза на девочку и посылала ей мысленные сигналы молчать.
- ....младшей сестрой.
Я вся сжалась, словно хотела казаться меньше, а лучше - вообще исчезнуть. Паника захлёстывала. Одно... два... три мгновения молчания, и я понятия не имела, о чём думает каждый присутствующий в комнате.
- Тэм! Что ты здесь делаешь? И как сюда попал? - резко спросил Дункан.
Мои пальцы дрогнули. А я вдруг подумала - как же мне надоело всего бояться и прятаться. Может, признаться уже - и будь что будет? Это лучше, чем жить в постоянном страхе.
И тут на мою похолодевшую ладонь незаметно легла другая - тоненькая, хрупкая, похожая на птичью лапку. Осторожно сжала.
- Братик, не сердись! Я сама позвала в гости твоего оруженосца. Извини - ты просил никуда не ходить из комнаты, но я ослушалась. Тэм меня нашёл в коридоре и проводил обратно.
Снова бледная тень улыбки на бескровных губах. Огромные серые глаза смотрят на брата, потом на меня. Мне кажется, они видят слишком много.
- А еще, братик, ты представляешь - Тэм меня совсем не боится! Можно он будет приходить иногда? Мы могли бы... подружиться. И с его птичкой тоже.
Совёнок не отлипал от Мэгги. Я и не думала ревновать - вместо этого зацепилась за слова "не боится" и усиленно размышляла над тем, с чего вдруг кому-то в холде бояться маленькой девочки.
Но самое главное - она меня не выдала!
Я вернула ей заговорщическую улыбку и украдкой пожала руку в ответ. Сидела я по-прежнему спиной к двери, всё так же не решаясь повернуться, поэтому хотелось надеяться, наши рукопожатия остались незамеченными.