– В гостиницу или на постоялый двор вас не пустят. И Акулину к её братцу везти не советую, на порог не пустит. Пусть и ближайший родственник, но хай поднимет до небес, требуя повторной проверки на туман, если ещё чего похуже не сделает.
Я внимательно слушала черноглазого кузнеца.
– Что похуже? – поёжилась от холода. Странно, вокруг было тепло.
– Ночью отравит потихоньку, а скажет, что туман из женщины вырвался…
– Нет в ней тумана! – резко прервала слова кузнеца. – Проверял ваш Максим Алексеевич.
– Так нет его сейчас в городе. Поверят-то старшему родственнику Акулины.
– Я вас поняла, заберу с собой, поехали, Лукьян.
Желания ехать искать Николая не возникло. Девочки тихо плакали, обнимая мать, и мне хотелось лишь одного: побыстрее их увезти в спокойное место.
– Завтра с утра приду, – в спину пообещал кузнец, а зачем, не пояснил.
Агафон и в самом деле великолепно запомнил карту. Под управлением Лукьяна кобылка шла намного шустрее.
Город был ухоженный, улочки засажены красивыми розовыми кустами и раскидистыми ореховыми деревьями. Дома попадались как деревянные, так и каменные. Каждый из них был огорожен аккуратным забором. Каких-то старых ветхих домиков не попадалось. Сразу видно, что город зажиточный, а может, бедняцкие районы в другой стороне. Вопрос задать было некому. Народ больше не пытался нас остановить, будто и не замечал. Почему же они тогда пристали, как только мы въехали в город? И та странная кричащая женщина никак не давала мне покоя. Я два раза встречалась с ней взглядом. Он был наполнен злобой и ненавистью. Возможно, и у неё туман забрал родного человека? Тогда почему нет сочувствия к Акулине?
– Сестра, что же вы меня раньше не разбудили? – виновато бормотал Лукьян. – Самой пришлось с телегой управляться, свои белые рученьки марать.
– Твоё здоровье дороже, а волдыри быстро пройдут. Ой, останови возле продуктовой лавки.
В животе громко заурчало. Есть хотелось, да и детей накормить нужно. Вряд ли в дедовом доме что-то осталось. Я ловко соскочила с телеги на ходу.
– Сидите тут. Лукьян, если Акулина решит куда-то идти, останови её и вежливо усади обратно. Куплю всё необходимое и прибегу.
– Спички купите, сестра, – попросил братец.
Может, и не стоило останавливаться? Дались мне эти продукты, потом бы одна вернулась. До города и возвращаться недалеко. Или Лукьяна бы отправила, но что сделано, то сделано.
Глава 5. Мука и деньги
Лавка, или, скорее, сельский магазин, удивила разнообразием. Деревянные стеллажи, стоявшие по периметру, полностью были заставлены продуктами, на полу располагались всевозможные мешки с мукой, крупами. Они были завязаны, но подписаны.
Сглатывая слюну, пыталась отвлечься от хлеба.
– Что… госпоже угодно? – лавочник после «что» замялся, рассматривая меня. Я бы и сама засомневалась, что являюсь госпожой. Платье требовало чистки, вид усталый и помятый. Обувь в пыли.
– Сколько стоит мешок муки? Три десятка яиц, молоко, – начала перечислять. – Сахар, соль, дрожжи, – мужчина слушал, но не спешил взвешивать или выкладывать продукты. – Масло постное и сливочное.
– Мешок муки тридцать пятьдесят серебряных, одно яйцо – медяк. Литр молока – десять медяков.
– Софи, торгуйся, он или издевается, думая, что ты ничего не купишь, или, видя незнакомку, пытается нагреть руки! – громко возмущался Агафон из кармана.
– За золотой можно корову купить, – заявила, посмотрев в глаза продавцу. – А вы мешок муки оценили в тридцать пять серебряных. Или если я барыня, то и цен не знаю? Я сейчас уйду из вашей лавки, – в моей руке появился золотой, шустро подсунутый домовым. – Зайду в другую и договорюсь, что мне в усадьбу будут поставлять свежие продукты.
– Подождите, – на лице продавца появилась улыбка, он нервно провёл по волосам и шустро выбежал в зал. – Если со мной заключите договор, то слуга будет привозить всё по списку и даже со скидкой. Где вы живёте? У нас город небольшой, и я всех жителей знаю. Он шустро набирал в корзину яйца с ближайшей полки.
– Я наследница господина Тополевского, внучка. Вас, должно быть, смутил мой вид? Не на ту дорогу свернула и подверглась нападению.
– Знавал старика, – в мужском голосе проскользнуло раздражение. – Никто его не любил, склочный был. Неужели вы с туманом повстречались? – лавочник резко развернулся и недоверчиво посмотрел. Я кивнула. – И смогли уйти?
– Смогла.
– И вы собираетесь жить в усадьбе? Она же разорена, – последнее слово заставило меня вздрогнуть. Перед глазами встала сцена пожара и догорающий дом. – Ветер гуляет по дому. Недавно Костюшка, внучок мой, с ребятами в ту сторону за грибами ходили, видели раскрытые двери.