Николай появился только после полудня. За ним ехала телега, на которой восседали двое крупных мужчин, полная женщина и двое пацанов-погодок лет семи–девяти.
Телега остановилась возле усадьбы.
— Барышня, взял на себя смелость сразу привезти людей, — поклонившись, произнес младший внук старосты. — Дома в деревне пустые стоят, а они, как вольную получили…
— Подожди, Николай, лучше я сам расскажу, — остановил парня мужчина, явно старший в этой компании. В его серо-зеленых глазах отражалась грусть, какое-то отчаяние, а на красивом лице, обрамленном черными волнистыми волосами, лежала маска печали. — Издалека мы, барышня, из самого Тарара. Зовут меня Акимом, а это мой брат Серафим.
«А ведь действительно издалека! Им пришлось проехать расстояние, равное расстоянию от Москвы до Санкт-Петербурга!» — удивилась Катя, вспоминая карту в кабинете «отца».
— Вольную получили после смерти старого хозяина. Служили у него в охране более двадцати лет. А наследник заявил, что мы ему не нужны и дома освободить надо, так как они находятся на его землях. Вот, в одночасье мы остались на улице, — мужчина нервно смял в руке картуз. — Два дня жили на постоялом дворе, пока ваш помощник не нашел нас.
— А в мэрии сказали, нет у них людей, — добавил Николай. — Хорошо, горожане подсказали, что есть желающие наняться в охрану, только они живут на постоялом дворе. Я и поехал туда, — широко улыбнулся юноша.
Пока шел разговор, женщина, сидевшая в телеге, ни разу не шелохнулась, с надеждой глядя на Катерину.
— Предупреждаю: работать придется много, даже очень много, так как мы только вылезаем из нищеты. Вполне вероятно, я не смогу вам заплатить какой-то месяц, но без крыши над головой и без еды, однозначно, не останетесь, — доброжелательно и честно предупредила баронесса. — Можете занять дом в деревне, а можете остановиться во флигеле для слуг.
Аким с семьей остался в поместье, заняв одну большую комнату. Его жену пока приставили помогать по хозяйству, позже Катя пообещала определить ее туда, куда душа будет лежать.
Разобравшись со всем, Катерина до самого вечера перешивала себе платья. На следующий день она собиралась поехать на рынок и найти купца, у которого можно узнать цены на кукол в дорогих одежках.
Глава 9
Красивая рессорная бричка катилась по дороге. На месте пассажирки сидела симпатичная светловолосая девушка в светло-сиреневом с квадратным вырезом платье, узкими в три четверти рукавами, обрамлённые кружевом. Шелковое платье было по щиколотку, отчего стало удобнее передвигаться, с чуть завышенной талией и с тремя пышными воланами на юбке. На месте извозчика сидел Захар, а рядом с бричкой гарцевал на коне Аким. Он был похож на цыгана и, если бы не его серо-зеленые глаза, то можно было принять за одного из кочевых народов.
Добрались они быстро. Захар помог Катерине спуститься. Она поправила платье, которое перешивала весь вечер и половину ночи для поездки по городу. Разгладив подол руками, она подошла к двери торговой лавки. Именно сюда посоветовал обратиться Захар. Купец занимался покупкой и продажей дорогих изделий или раритетов. Не важно, что это: книги, посуда, драгоценности или столовые приборы, Анатолий Фомич рассматривал всё, представляющее для него интерес и ценность.
Внутри лавки было светло и пахло как-то по-особенному, хотя Катюшка представляла, что запах в помещении будет пропитан стариной и пылью. Солнечный свет падал с большого окна, кроме этого, на потолке была подвешена люстра, рассчитанная на полсотни свечей.
-Госпожа, добро пожаловать в мою лавку «Чудес», -произнес мягким баритоном беловолосый старик с белыми усами и зелеными глазами, пристально осмотрев посетительницу.
-Добрый день, Анатолий Фомич, о вашей лавке идут разговоры, что у вас можно найти любые чудеса света, -решила польстить хозяину Катерина.
-Не такой уж я торговец, чтобы иметь все чудеса, но всё же кое-что интересное имеется, -довольно произнес торговец и погладил усы.
-Анатолий Фомич у меня есть одна вещь, может она вас заинтересует? Дело в том, что отец любил путешествовать и привозил мне из заграницы подарки.
Катерина вынула из сумки куклу, одетую в новое платье, сшитый из такого же материала, что наряд девушки. Хмыкнув, купец взял в руки игрушку. Он не стал рассматривать изделие, лишь отбросил длинные волосы и взял в руки лупу. Чем больше он смотрел, тем больше его взгляд становился задумчивым.