«Если кредиты выплачивала миллионные под двадцать шесть процентов, то тут справлюсь, — подумала Катя. — Жаль только, Сёмки рядом нет. Некому помогать и поддерживать».
Она тяжело вздохнула, принимая судьбоносное решение. Если не справится, то окажется в долговой яме, а крестьян продадут. Причем самое страшное — разобьют семьи. Отца могут отдать одному хозяину, мать другому, а стариков с малыми детьми оставить на выживание.
— Я согласна, — произнесла девушка сиплым голосом.
— Как знаете, Екатерина Львовна.
Через полчаса баронесса держала в руках мешочек с золотом, который занес тот же юноша, и документы, свидетельствовавшие о том, что она взяла деньги в банке под проценты. На начальном этапе ей давалось послабление: первый взнос необходимо внести только через три месяца. А если сумма будет соответствовать документам, то можно договориться и выплачивать долг с процентами ежеквартально.
Довольная девушка поднялась со стула.
— Хм, Екатерина Львовна, простите мой интерес, но с кем вы приехали сюда?
— С помощником, — удивилась она вопросу.
— И собираетесь вот так возвращаться обратно? Не боитесь, что по дороге вас остановят и ограбят? — задал вопрос управляющий, и губы его слегка дрогнули.
Катя зыркнула на него своими серыми глазищами. Она понимала беспокойство Панкрата Михайловича и сердилась больше на себя, чем на него за такой подковыристый вопрос и злую усмешку.
— Вы хотите предложить оставить деньги в банке? — она подняла голову и заглянула ему в глаза.
Отчего-то мужчина засмущался.
— Да. Для безопасности лучше оставить их здесь. Возьмите себе несколько золотых на первое время.
— Спасибо за предупреждение. Так и сделаю.
— Тогда подождите немного, я быстро оформлю документы.
***
Когда Катя вышла из банка, солнце стояло в зените, было невыносимо жарко. Воздух словно замер, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка.
Захар, увидев хозяйку, приподнялся со своего места.
— Получилось, барышня?
— Да. Только вместе с усадьбой пришлось и земли под заем отдать.
— Как же так, Екатерина Львовна?! Усадьбу потерять — полбеды, а земли отдать, значит, при неудаче, с крестьянами распрощаться! — охнул мужчина.
— Захар! — прикрикнула девушка. — Прекрати паниковать! Заранее уже настраиваешься, что у нас ничего не выйдет. А ведь без веры в себя дела не пойдут. Запомни это!
Еще дрожащими руками крестьянин взялся за вожжи и уселся в телегу.
«Ох как его проняло-то», — подумала Катя.
Немного успокоившись, мужчина уточнил:
— Барышня, что сейчас делать будем?
— А это я у тебя хотела спросить, Захар. По-моему мнению, надо сегодня закупить крупы, муки, овощей, чтобы раздать по деревням, а вечером подсчитать чего и сколько нужно для посевной да какую скотину приобрести.
— Может, и лошадь купим, барышня? Заодно и продуктов привезем больше. Боюсь, завтра родственничек мой не даст животинку, на сегодня-то кое-как выпросил.
— Где живет твой родственник?
— На землях барона Ивлева, граничащих с нашими.
— Неужели у крепостных имеются свои лошади? — усмехнулась девушка.
— Нет, барышня. Сорон вольную грамоту получил еще лет пять назад. Сначала арендовал землю под зерновые и вкалывал со всей семьей, затем торговал. Он хорошо поднялся в свое время.
— Думаю, не только в этом дело. Чтобы вольную получить, тоже ведь деньги нужны. Я права?
— Нужны, барышня. Откуда он их взял, мне неведомо, но вся его большая семья имеет вольные.
— А скажи-ка, Захар, сколько денег попросил с тебя родственник? — прищурилась Катя. Захар замялся. — Говори! Брал ты на общие нужды, поэтому я отдам сама, — пояснила девушка и заметила, что мужчина выдохнул с облегчением. — Так как же дело происходило?
— Я попросил лошадь у Сорона. Тот поставил условие, что, как только вы получите деньги в банке, сразу отдать за использование животинки серебряный.
— Ты сказал ему, что мы поехали закладывать усадьбу?!
— Сказал, Екатерина Львовна. Иначе бы он не дал телегу. Решил бы, что для себя беру, а у меня же заплатить нет денег.
— Ясно, — Катя задумалась. Непонятное беспокойство поселилось в душе.
Пока вели разговоры, незаметно доехали до торговых рядов. Ярмарка проходила раз в месяц, и купить здесь можно было что угодно, начиная от мелких вещей и заканчивая скотом.