В прошлой жизни она часто встречала таких нахлебников. Бывало, жалела, денег давала, а в результате за спиной слышались только сплетни и пересуды. Зависть во всех мирах неизменна, под каким бы «соусом» ее ни подавали.
— Простите, я память потеряла, — вздохнула баронесса. — Лекарь сказал, может восстановиться, а может и не вернуться. Пойдемте в дом, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь.
В гостиной обнаружился мускулистый молодой человек среднего роста. На его худом лице выделялись блеклые глаза, тонкий длинный нос и сильно поджатые губы. Он то и дело задумчиво проводил пятерней по русым волосам, отчего они казались растрепанными, и смотрел в одну точку.
Услышав шум, мужчина поднял глаза и встретился взглядом с синими, словно небо, очами, в которых читалась настороженность.
«Матушка далеко не права. Это не бедная забитая девочка, мечтающая опереться на мужское плечо, а красивая, загадочная, имеющая много тайн молодая женщина. Но не для меня. Голыми руками не возьмешь. А жаль!» — подумал Андрей, рассматривая Катерину.
Глава 28
— Данилка, беги к маме! Скоро дождь хлынет! — крикнула Катя. — Смотри, папа машину заводит, надо успеть добраться до дома!
Малыш послушно подошел и сунул свою маленькую ладошку в руку матери. Неожиданно из-под его ног выскочил заяц, обычный такой, серый, и, отпрыгнув метра на два, сел, уставившись на мальчика.
— Мама, зайчик! — с восхищением воскликнул ребенок. Выдернув руку, побежал к нему.
— Нет, Данилка! Подожди, маленький! — кричала Катерина, но он, словно не слыша, убегал все дальше и дальше.
В небе загрохотало, и девушку ослепила вспышка молнии. Она попыталась остановить сына, но перед ней образовалась прозрачная стена, разделившая мир надвое. С той стороны светило солнце, весело играл ребенок, а с этой — Катя стояла под проливным дождем, капли которого, смешиваясь со слезами, стекали по щекам.
В какой-то момент девушка почувствовала, что сзади ее кто-то обхватил за талию и прижал к себе. Она знала — это Семен, но повернуться не получалось.
Внезапно, словно от толчка, открыла глаза и резко села в постели. Тело била мелкая дрожь, а сердце бешено колотилось. Вся подушка была мокрой. Оказывается, она на самом деле плакала.
В коридоре слышались мужские голоса. Набросив домашнее платье, Катерина вытерла лицо и открыла дверь.
— Что здесь происходит?
— Да вот, барышня, — с ехидством произнес Аким, — Андрею Глебовичу ночью от вас что-то стало нужно. И дело, как он выразился, срочное.
— Прошу простить мою настойчивость, Екатерина Львовна, — насупился гость, — но я бы хотел поговорить.
Катя подняла голову и посмотрела на часы-кукушку, недавно починенные дедом Василием. Нашли их, кстати, совершенно случайно на чердаке.
— В два часа ночи? — девушка удивленно подняла брови.
— А разве уже два? Ох, простите ради Творца! Совсем потерялся во времени, думал, поздний вечер, — промямлил мужчина.
— Андрей Глебович, на будущее: в своей спальне я никого не принимаю. Если у вас дело ко мне, то приходите после завтрака в мой кабинет.
— Спасибо, я все понял. Еще раз прошу прощения, — он склонил голову и, повернувшись, исчез в гостевой комнате.
Катерина с Акимом переглянулись и тихонько прыснули от смеха.
— Вы вышли заплаканной, барышня. Что-то случилось? — воин внимательно посмотрел на хозяйку.
— Сон плохой видела, не обращай внимания, — ответила она, махнув рукой.
— Я тоже после смерти родителей часто просыпался со слезами на глазах, — тихо произнес Аким.
Баронесса кивнула и зашла в спальню. Не станешь же каждому объяснять, что дело не в родителях. О них Катя беспокоилась, конечно, но больше сердце болело о Данилке.
Тут она вспомнила сон: сын был на одной стороне, а Семен — рядом. Неужели муж где-то здесь? Точно так же попал в тело какого-нибудь мужчины. А вдруг в ребенка?
Катерина тряхнула головой, ужаснувшись подобным мыслям, и легла в кровать. Она долго не могла уснуть, но ближе к рассвету сон все же сморил.
Утром девушке очень хотелось отлежаться, да и организм требовал отдыха, но в доме гости, их не проигнорируешь, надо выходить на завтрак.
Стоило Кате войти в столовую, дверь вновь открылась и пропустила тетушку и ее несравненного сыночка.
— Девочка моя, с добрым утром. С кухни идут такие аппетитные запахи, что я вспомнила, как мы с твоей матушкой так же когда-то завтракали и шли гулять по саду, — погрузилась в воспоминания женщина. — Красивый он у вас: везде яблони, вишни, сливы, а вдоль дорожки растут цветы всех оттенков красного — не помню их названия, — лилии, колокольчики. Мы доходили до озера, садились в беседке и наблюдали за лебедями, жившими в специальном домике. Ты помнишь их, Катенька?
— Нет, тетушка, не помню. У меня память отшибло. Да и сада того давно нет, все травой поросло. Руки пока до него не доходят.
Так за разговорами прошел завтрак.
— Ну что же, Андрей Глебович, пойдемте в кабинет? — Катерина невинным взглядом посмотрела на мужчину.
— Зачем в кабинет? Андрей, что происходит? — нахмурила густые рыжие брови Алевтина Николаевна.
— Ничего, мама, — буркнул ее сынок.
— Дело в том, тетушка, что ваш сын посетил меня ночью. Но не учел, что возле моей комнаты всегда дежурит охранник. После нападения, когда хотели отобрать заемные деньги, он стоит за дверью каждую ночь.
— Ты взяла заем, Катенька?! — ахнула тетушка.
— А куда деваться? Есть нечего, крестьяне стали умирать семьями, отец спьяну замерз в сугробе — пришлось выкручиваться. Еще немного, и посадили бы в долговую яму за неуплату налогов.
— Сколько дали? И что ты заложила?
— Все, тетушка. И дом, и землю. Один дом даже не стали рассматривать. А банк выдал тысячу злотых, через два года нужно вернуть тысячу двести.
Алевтина Николаевна снова ахнула, прижав ладошку к губам.
— Детка, я не знала! Андрей, — повернулась женщина к сыну, — а что ты хотел от Катеньки?
— Хотел предложить выйти за меня замуж. Катерина Львовна мне очень понравилась, матушка.
— Милый, она слишком молода для тебя. Ей лишь восемнадцать, а тебе, дорогой, уже за тридцать. Ты поищи девушку постарше, — женщина похлопала сына по руке. — Правильно говорю, Катенька? Ты не обижаешься на мои слова?
— Что вы! Все правильно. Спасибо, Андрей Глебович, за предложение, но я не могу согласиться. Если только годика через два, — мило улыбнулась девушка и заметила, как мать с сыном с облегчением выдохнули. — Что желаете покушать на обед и ужин, тетушка?
— Мы, Катенька, после завтрака уедем, — отказалась Алевтина Николаевна. — Дел в имении накопилось. Приехали только поддержать тебя, оставшуюся без родителей. Видим, ты в порядке, а у нас свои заботы. Кстати, я хотела продать крестьян. Не желаешь купить? Знаешь ведь, каким был прошлый год: дожди убили весь урожай. Мы поистратились.
— Посмотреть можно, — кивнула Катя. — Мне особенно требуются ремесленники.
— Если пожелаешь, то приезжай к нам на выходные. Мы как раз ожидаем еще две семьи.
— Хорошо, тетушка, обязательно приеду.
После обеда Алевтина Николаевна простилась с Катериной и села в карету. Андрей задержался рядом с хозяйкой поместья.
— Вы же поняли, почему я ночью оказался возле вашей двери? — тихо спросил мужчина и, увидев кивок, продолжил: — Прошу простить столь неподобающее для дворянина поведение, Екатерина Львовна.
— Вы хороший человек, Андрей, но карты вас погубят, — неодобрительно покачала головой девушка. — Если уже не погубили.
— Вы и это знали? Значит, соврали о займе? — он улыбнулся.
— Да, я знала, что вы проигрались. Слуги всеведающий народ, а на каждый роток не накинешь платок. Так и разносятся новости. А вот по поводу займа я не лгала. Действительно все заложила, теперь кручусь.