Мои светлые серебряные глаза встретились с черным непроницаемым взглядом.
-Блондинка... жена Коневских говорила, что вы меня измените. Что от меня - настоящей меня -ничего не останется. -Я прикусила губу, чтобы не зареветь. - И она была права.
-Вздорная зависливая баба, которая подставила своих сыновей, внушив им то, чего никогда не было и не будет?- выгнул бровь Кирилл. - Не глупи, Настя. У тебя не было выбора: либо меняться самой, либо...
-Либо?- продолжила я. - Давай, договаривай.
Кирилл невесело усмехнулся.
-Тебе не нравится, когда я откровенен. Ты как ребенок... или, - Кирилл немного помедлил со следующим сравнением. - Как те глупые людишки, которые предпочитают не видеть дальше своего носа.
-Это ведь моё право, разве нет?
-Нет, - рыкнул Кирилл, неожиданно оскалившись, - Нет у тебя таких прав. От тебя зависит жизнь нашей стаи. Ты - моё слабое звено.
-Потому что полукровка?
-Потому что не знаешь наших правил, - рыкнул Кирилл. - Мы связаны, мы истинная пара. Случилось что с тобой - я уже через сутки превращусь в дикого неуправляемого зверя. А это неминуемо повлечёт за собой развал стаи, убийства и насилие... Ты готова заплатить такую цену за свою прихоть? - спросил, буравя меня черным взглядом Кирилл. - Я - нет.
Я перевела дыхание.
Выходило... Все, сказанное Кириллом, звучало более чем правильно и абсолютно обоснованно. А я же... Моё собственное поведение выглядело эгоистичным.
-Поэтому ты дрессировал меня?
-Учил, - поправил Кирилл. - И знаешь, у меня тоже нервы не железные... Каждый раз, когда ты попадалась, каждый раз, когда я должен был тебя отпустить - я ломал целые дома, крушил машины и пытался сдержаться, лишь бы не наброситься на тебя, лишь бы не сломать.
Баев усмехнулся.
-Я как наседка, советовался с врачами и психологами, сколько ты можешь выдержать - как сильно можно менять твою жизнь, и постепенно... шаг за шагом...
-Лишая сначала семьи, затем родного дома, потом уже и поддержки брата... я ночевала на вокзалах, боясь оказаться изнасилованной, боялась превратиться в бездомную... и наконец, боялась -больше всего боялась не выдержать и приползти к тебе на коленях.
Кирилл с шумом втянул в себя воздух.
-Глупая девчонка! Придти к своему мужчине за поддержкой - не что - то постыдное. Это естественное положение вещей.
Покраснев, я отвела взгляд и всё -таки нашла в себе смелости тихо сказать.
-Но ты никогда не был моим мужчиной. Все эти женщины из стаи... Кармела....
-Настя, я не могу этого изменить. - так же тихо ответил Кирилл. - Я предупреждал тебя: я никогда не жил монахом. Твой темперамент только просыпался, а мой... я бы порвал тебя. Не удержался бы - снасильничал. Ты этого хотела?
Оказавшись как то совсем близко, Кирилл взял моё лицо в свои ладони, вынуждая задрать голову и посмотреть на него.
-Девочка, не борись со мной. Со собой. С нами обоими... Это против закона стаи и против самой природы.
-Я не...
-Я и так был слишком великодушен, - проведя пальцами по моим губам, произнес Кирилл. - Не неволил, не держал на привязи... Это ведь так просто и так безопасно - упрятать тебя туда, где ни у кого, кроме меня, не будет к тебе доступа... Пойди мне на встречу, поддайся своим чувствам... Давай начнём всё заново - уже как равные.
Баев молча ждал.
Глава 3
Наверное, я всегда буду вспоминать прошедший год как самое тяжёлое для себя время: слишком много изменений, слишком много ограничений. Одни ограничения выставлял для меня Баев, другие - я сама.
Я избегала стаи. Нет - нет, я по-прежнему готова была помогать раненым, а также тем оборотням, которые уже практически полностью утратили контроль над своей животной половиной. У меня получалось их вытаскивать, подавляя внутреннего волка оборотней и отодвигая их сумасшествие на неопределённый срок. Врачи: Сергей Леонидович и Илья Романович не могли нарадоваться, продолжая неистово конспектировать каждый такой случай, обещая мне горы пациентов в будущем и в восхищении предсказывая, что теперь стая не будет уменьшаться так быстро, как это происходило в предыдущие годы: теперь, и без истинной пары у оборотней был шанс остаться нормальным, двуликим - с активной человеческой составляющей.
И всё же, праздников Полнолуния я избегала как только могла, не в состоянии забыть воспоминания оборотниц о Кирилле. Я была не просто обижена - я ревновала, ревновала против своей воли; больше всего мне хотелось стереть двусмысленные ухмылки с их довольных лиц - и эта воинственность пугала меня. Равно как и постоянное воспоминание о том, что проделывал Кирилл с другими оборотницами.