— Хотел, — кивнул мужчина и нехорошо прищурился, — только не цветы, а цветочницу.
Илзе похолодела. В глубине души она уже давно поняла, что Патрик просто так не отстанет. Надеялась только, что ему не хватит наглости приставать к ней настолько явно и бескомпромиссно. Но, видимо, зря.
— П-простите? — девушка все же решила попытаться сделать вид, что не понимает намеков. — Если вам нужны цветы под какой-то конкретный…
— Брось, — Патрик лениво махнул рукой. — Мне не нужны эти сорняки, сказал же.
— Тогда что вам нужно?
— Мне нужно, — он оперся о прилавок и пристально посмотрел в глаза Илзе, — чтобы ты пошла со мной на ужин. Сегодня, часиков этак в восемь, в лучшей гостинице города.
— Что?
— Ужин. С закономерным продолжением. А утром, если мне все понравится, я тебя щедро отблагодарю.
Намек был совершенно прозрачным. Патрику Госли надоело ждать, когда упрямая цветочница поведется на его уговоры, и он решил перейти активным действиям.
— Почему я? — растерялась девушка.
— Просто мне так хочется. Ты ведь другая, цветочница, не такая, как все эти простые и понятные горожанки. Есть в тебе что-то … цепляющее. И я желаю это что-то распробовать.
— Простите, — Илзе ответила твердо. — Мне это не интересно.
— Не ломайся, красавица, — в глазах Патрика мелькнули злые огоньки. — Я ведь пока уговариваю по-хорошему, обещаю быть щедрым и внимательным. А вот когда начну по-плохому…
— По-плохому?
— У меня были такие как ты, кто артачился, испытывая мое терпение и набивая себе цену. Но в итоге они все равно оказывались в моей постели, правда, с печальными последствиями. Помнишь, год назад в озере нашли утопленницу?
Илзе замерла.
— Вижу, что помнишь, — мужчина довольно улыбнулся. — А ты девушка одинокая, беззащитная.
— Вы не посмеете… — прошептала цветочница.
— О, еще как посмею. А за тебя никто не вступится. Или надеешься на увальней Уоллес? Да пусть только попробуют перейти мне дорогу. Пекарни, они, знаешь ли, подвержены пожарам.
Девушка молчала. А Госли, довольный произведенный эффектом, надменно произнес:
— Будь готова к восьми. И принарядись как-нибудь. Естественная красота, это, конечно, хорошо, но…
— Я никуда с вами не пойду, — отрезала Илзе.
— Пойдешь, — прошипел Патрик. — А если будешь выделываться, ночью тебя вытащат из твоего магазина и приволокут прямо ко мне в койку.
Он выпрямился, огляделся по сторонам и вдруг взмахнул рукой, сметая с прилавка вазы с цветами.
Илзе вскрикнула, а мужчина рассмеялся.
— В качестве предупреждения. Пока это всего лишь цветы.
С этими словами он развернулся и вальяжно направился к выходу, не преминув пройтись по попавшим под ноги растениям. Протянул руку к двери, но заметил что-то странное и недоуменно глянул на свои пальцы:
— Что это еще за дрянь?
Поморщившись, мужчина вытер руку о занавеску, оставляя на ней некрасивые темные пятка, и вышел. А цветочница бессильно опустилась на стул и уронила голову на сложенные руки. Вот черный лютик и нашел свою жертву.
Что ж, Патрик Госли сам построил свою судьбу. Его никто не толкал на путь подлости и порока. Может быть, если бы он не пришел сегодня в магазин и не стал угрожать Илзе, все повернулось бы совсем по-другому. Но нет…
Вздохнув, девушка поднялась, обошла прилавок и опустилась у разбитых ваз. Она всегда ставила в них маленькие фиалки, ландыши и колокольчики. И вот сейчас они лежали среди осколков и лужиц воды. Растоптанные, удрученные, несчастные.
Илзе осторожно, чтобы не пораниться, собрала черепки, вынесла в сад сломанные цветы и, немного подумав, заперла магазин. Этот день окончательно испорчен. Да и кто знает, что взбредет в голову сыну бургомистра.
Девушка легла еще засветло. Проверила все двери и окна, даже придвинула к двери спальни тяжелую тумбу, но все равно спала плохо, вздрагивая от каждого подозрительного шороха. Но ни вечером, ни ночью ее никто не потревожил.
А на следующий день она узнала новость, взбудоражившую весь город.
— Ты слышала? — не здороваясь даже, в магазин просочилась Марта Уоллес.
— Что? — похолодела Илзе.
— Патрик Госли умер.
— Боги…
Пусть это было вполне ожидаемо, но все же девушка никогда не была готова к вестям такого рода.
— Что случилось?
— Я точно не знаю, — женщина настороженно огляделась по сторонам, будто подозревая, что кто-то может подслушивать из-под прилавка. — Слухи разные ходят. Но говорят, что вчера его свалила какая-то странная немощь, а сегодня утром горничная зашла в комнату, а он лежит там неживой.