Поминая местные нравы вторым родным языком с его филигранно точным определением происходящего вокруг меня, начала переодеваться.
Помимо длины, у платья обнаружилось много мелких пуговиц на груди, которые не желали сначала расстёгиваться, потом застегиваться. Из плюсов - а их был целый один! -наличествовали карманы. Вот они были хорошие, глубокие и удобные, самое оно для хозяйственной дамы.
В комплекте шли тонкие вязаные носки и нечто наподобие шарфа. Они тоже пригодятся, не сейчас, так потом, а вот обувать придется мои ботиночки, которые выглядели совсем устало. Немного подумала и решила, что из шарфа сейчас можно соорудить сумку, в которую сложу свои немногочисленные пожитки. Сказано - сделано.
Из каморки вышла, чувствуя себя уверенно, будто с этими вещами на самом деле превратилась в кого-то другого. Да, было неудобно, но когда я в последний раз надевала платье? Да еще и такое длинное? Не вспомню.
- Явилась, - а вот дама-жаба, у которой я даже имени спрашивать не стала, была моим внешним видом не впечатлена. - Платье на тебе как на драконихе сидит, отвратительно. В Чащобу послали? Слушай и запоминай, я дважды не повторяю. На двор выйдешь, там мужики в телегах, они в Сад постоянно ездят. Спросишь, кто в Чащобу, скажешь, новая работница, тебя попутно и отвезут. Завтра норму требовать никто не будет, а вот послезавтра будь добра корзину собрать, - она огляделась, увидела выданный мне инвентарь. - Это Латаха тебе такую маленькую дал? - цокнула языком. - Пощадить решил, негодник. Но я против его слова ничего сказать не смогу, маленькая у тебя будет норма. Справишься, получишь оплату, нет - на вольные хлеба. Ясно?
Я кивнула, и меня неделикатно выставили за дверь, шепотом желая в дорогу всяческих неприятностей.
Найти во дворе того, кто меня отвезет, оказалось квестом похлеще, чем выполнить заказ без техзадания для постоянного клиента за ночь. Не думала, что среди говорливых мужиков, которые провожали меня двусмысленными взглядами, одни трусы. Стоило только заикнуться о том, в какую сторону мне надо, так они тихо растворялись, будто и не было их тут.
- Я в Чащобу, - позвал меня худой, но очень бородатый гражданин, осмотрел со всех сторон и вздохнул. - Кто ж тебя в таком виде туда решил отправить?
Я руками развела и глупо улыбнулась. Понятное дело, что сама желанием не горела, а местные, ну... нравится им так, что я могу сделать?
Выдвинулись мы не сразу. Мужичка звали Инорпом, он раз в день отправлялся в самую страшную чащу, чтобы забрать то, что насобирали работники. Порой вывозил оттуда тех, кто не хотел или не мог больше работать, привозил новых. Пока мы ждали разрешение на поездку, он счет своим долгом просветить меня об опасностях того места.
И чем больше рассказывал, тем сильнее мне хотелось домой.
- Да что там страшным сказкам, что мамка в детстве рассказывала! Вот, вспоминаю, и совсем не страшно после того, что я уже успел тут навидаться. Эх, жуть берет, как тут вообще работники ходить могут между деревьев. Байка ходит, что Чащоба почему брошена, а потому, что там призраки возятся! Жутки, страшные создания, которые деревья берегут. Тебя наверняка отправили вишню синюю собирать, а она, ох, какая редкая ягода, только у нас и водится. Знаешь, сколько королевств да герцогств пытались из семечка вырастить, а не смогли. Много! Не растет она нигде, редкая да прихотливая. Поговаривают, что лишь магией и растет, питается от источника, от самого Сада, да в других местах чахнет. И охраняет ее там, в дремучей глуши, призрак первых садовладельцев, жуткий монстр, фантазией несокрушимой рожденный, - подвывая, рассказывал мужичок. - Я-то не видел, но седых работников доводилось забирать. Они, перепуганные, только и могли заикаться, на вопросы отвечая. Я ж не злой, помог бы, коли чего попросили, а они и не просили.
Телегу запрягли толстоногим мохнатым коньком, который сердито посматривал на меня, ревниво дожидаясь, когда ему дадут морковку, которой размахивал возница, увлеченный рассказом.
Не знаю, много ли он придумал, но мне было не по себе. Даже не страшно, просто неуютно, ведь в сказки я точно верить не собираюсь. Но отправляться в темный лес, в который, судя по рассказам, превратился Сад, не очень-то и хотелось. Только вот выбора нет.
Меня усадили в саму телегу, на специальную скамеечку, и мы отправились в путь. Приходилось держаться обеими руками, плюнув на вещи, потому что, несмотря на то, что дорога визуально казалась прямой, подбрасывало на каждой мало-мальски заметной кочке так, что вспоминался завтрак, обед и ужин вместе взятые. Зато страшных сказок больше не было. Но тут не моя заслуга, просто мужичок сосредоточенно вез нас вперед, к зеленой громадине Сада.