Королевской библиотеки? Я и не думала, что таковая существует. И вообще, не думала, что этот новый мир огромен и необъятен. Замкнувшись в поместье дядюшки Портэлла, я ограничивалась лишь узким кругом общения и теми знаниями, что он давал мне. А это была в основном информация о винограде и вине.
И, кажется, теперь мне этого было мало. Я хотела узнать о новом мире, приютившем меня и давшем второй шанс. Уже хотела задать вопрос молодому Рокуэллу, как за моей спиной раздался резкий голос его матери:
– Одэлис, нам нужно поговорить!
Глава 8
Чтобы не мешать разговору родственников, я прихватила со стола кусок хлеба с сыром и ушла к себе. Но одно окно моей комнаты выходило как раз на веранду, а Прима Рокуэлл не думала сдерживать голос.
– Одэлис! Что это еще за шуточки?! – возмущенно начала она. – И откуда взялась эта девчонка? Неужели ты решил завести любовницу на старости лет и притащить ее в родительский дом?
– Присядь, Прима! – строго ответил ей дядюшка и даже пристукнул кулаком по столу. – Не смей оскорблять мою ученицу и меня заодно! Ты не хуже меня знаешь, как я любил свою жену и верен ее памяти. Дела шато тебя вообще не касаются! Ты вышла замуж, уехала и получила приличное приданое! Сколько бочек «Королевского лекаря» увез твой благоверный? Пятьдесят?
Синьора Рокуэлл поперхнулась воздухом, а синьор Портэлл продолжил:
– Не смей распространять сплетни при Дворе! Осенью его величество приедет к нам на Бино-Нуво, и если я увижу хоть один косой взгляд в сторону Кати, ты не получишь больше ни единой бутылки вина с королевским клеймом! Думаешь, я не знаю, как ты используешь его?
Прима принялась возражать, но по ее тону было понятно – терять «дань» с шато она не желает. Однако сестричка синьора не оставила свою задумку:
– Брат, – с нажимом сказала она, когда все немного успокоились и выпили вина, – раз уж ты взялся учить эту девчонку, поучи и племянника! Роналдо прилежный мальчик и быстро все схватывает!
– Прима, я уже сказал тебе, что твой сын не годится для этого. Он не чувствует землю, виноград, вино…
– Но он же Портэлл! – возмущенно перебила брата Прима.
– Он чистокровный Рокуэлл! – рявкнул дядюшка Одэлис, перестав сдерживать своё раздражение. – Для того чтобы делать вино с приставкой «королевский» мало фамильного носа и кровных связей! Нужен талант! А его у Роналдо нет и не будет! Все, Прима! Началась сиеста, я пойду отдыхать.
С этими словами дядюшка просто сбежал от громкой сестрички и ее молчаливого сына.
Я же сделала выводы. Мне повезло попасть в благословенный мир, в удачное время, в удачное место, но кто сказал, что я тут буду всегда? Стоит больше узнать об этом мире, выяснить, что происходит за пределами шато и… узнать, как тут вообще живут знатные женщины.
Гости уехали тем же вечером, и повозка их изрядно брякала, наполненная бутылками вина. А следующим утром я попросила у дядюшки свежую газету, которую ему подавали к завтраку.
– Бери-бери, – понимающе усмехнулся он, – правда мы далеко от столицы и газета в лучшем случае позавчерашняя, а то и недельной давности. Да и пишут в них всякую чепуху, но тебе, думаю, будет интересно.
Я развернула двойной лист желтой бумаги, сильно пахнущий типографской краской. Та-ак, что тут? На первой полосе благотворительный весенний бал в королевском дворце. Подробные описания нарядов, музыки, столов… Это хорошо! Это просто прекрасно! Значит, в стране нет войны, голода или эпидемии, раз на передовице печатают новости о шикарных развлечениях.
Что там дальше? Приезд известной театральной труппы, новая любовница наследника, весенние забавы в общественном парке…
Я читала и умилялась – все не так и плохо! Пока не дошла до последней страницы. Тут традиционно печатались объявления в разноцветных рамочках. Розовые и голубые – о рождении детей, виньетки с голубями – о свадьбах и помолвках, черные – о похоронах и поминальных службах.
И в самом низу мелким-мелким шрифтом объявления о работе. В столице требовались няньки, гувернантки, бонны, служанки, реже экономки, кухарки, швеи. Причем оплата была смехотворной, требования – высокими, а условия работы – сомнительными.
Кое-где красовались уточнения, типа «секретарь с функцией камеристки или горничной» и от этого картина становилась еще безнадежнее.
Дочитав газету, я отложила ее в сторону и прямо спросила дядюшку Одэлиса: