— Тогда сразу отправимся, не будем терять время, — хозяйка умершего сада направилась к калитке, тяжело опираясь на трость.
Я проследила за ней взглядом, уверяясь в том, что просто обязана ей помочь. Но чтобы помочь мадам Роуз, сначала мне нужно узнать причину ее тоски. А пока она не слишком стремилась раскрыться.
— Мадам Роуз, — осторожно начала я, равняя свой шаг под ее, — что случилось с Вашим садом?
— Он устал, — пожала она плечами, — в нем давно нет жизни, дорогая. Как и во мне, — женщина замолчала, и я не решилась продолжать расспросы.
Мы прошли несколько улиц, по пути Венда Роуз рассказывала мне историю Халты, говорила о более значимых семьях, показывала их дома. Встреченные нами местные разглядывали меня, не таясь — Халта была небольшой деревней, все здесь друг друга знали, а я была человек новый, и закономерно вызывала интерес. Мы немного задержались у здешнего храма, пока мадам Роуз ставила свечи у стены памяти — красивый обычай праздника. Сотни свечей заполняли ниши в стене, отсветы пламени играли на белоснежном камне, окрашивая его в мягкие цвета. А вечером у стены собирались люди, пели традиционные песни и рассказывали друг другу значимые истории рода. Я поддалась общему настроению и тоже оставила в стене две свечи, предусмотрительно сложенных для меня в корзину Вендой. Одну в честь бабушки и деда, вторую — в память о родителях. Светлая грусть коснулась моего сердца, когда я зажигала пламя и произносила их имена.
А после мы быстро добрались до дома, в котором жила моя мама. Я остановилась у высокой ограды, выполненной искусным мастером. Резные пики украшали стальные знаки заклятья гармонии, а кованые ворота вместили в себя райских птах и ветви цветущих персиковых деревьев. За оградой раскинулся красивый сад со множеством кустарников, плодовых деревьев и беседкой. Сам дом походил на особняк местных зажиточных фермеров — двухэтажный, сложенный из белого камня, который со временем приобрел теплый песочный оттенок, с красной черепичной крышей и панорамными окнами, которые обрамляли голубые деревянные ставни.
— Кто сейчас живет в доме? — спросила я у Венды севшим голосом.
— Дом пустует с момента кончины Энолы и Шенса, — покачала головой мадам Роуз, — я все надеялась, что Дея вернется…но ее не было даже на похоронах.
Я недоуменно посмотрела на женщину. Мама так любила своих родителей! Она всегда с таким теплом и доброй грустью рассказывала мне истории о бабушке и дедушке, о своем детстве и юности, я видела, как мама скучает по ним. Что же случилось? Почему она не приехала на прощание? Для этого должна была быть очень веская причина, но спросить мне об этом больше некого. Я еще раз оглядела дом из-за ограды. Сад был живой, хорошо ухожен, дом светился уютом, словно хозяева отлучились ненадолго, он совсем не выглядел нежилым.
— Энола зачаровала дом и сад, — пояснила мне мадам Роуз, — она была прекрасным магом земли.
— Магом земли? — я нахмурилась, — мадам Роуз, вы ничего не путаете? Бабушка не была магом.
— Дорогая, конечно была, — утвердительно кивнула Венда, — она продолжала дело своих родителей и ухаживала за прекрасным персиковым садом. Отсюда его не видно, он расположился за домом. Ее магия была настолько сильна, что она даже могла исцелять болезни. Конечно, полноценным целителем Энола не являлась, но многие мелкие недуги были ей под силу. Это ее и погубило…
Слова мадам Роуз впивались в меня, словно иголки. Если она говорит правду, значит, мама обманывала меня. Но зачем? Магия земли в королевстве в почете, особенно, если маг был такой силы, что даже обладал легкими целительскими способностями. Мысли разбегались и путались, я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
— Погубило? Вы знаете, как погибли мои бабушка и дед?
— Дея ничего тебе не рассказывала? — Венда посмотрела на меня как-то сочувственно, я отрицательно мотнула головой.
Женщина перевела взгляд с меня на дом, о чем-то вздохнула, поправив платок на плечах. Каждое мгновение ее молчания разъедало меня изнутри. Магия бесновалась, встревоженная моими мыслями. Я ехала сюда узнать о своем роде, а узнала о скелетах в шкафу. И теперь я недоумевала — к чему меня все это приведет.
— Пойдем, дорогая, — качнула головой в сторону соседней улицы мадам Роуз, — я покажу тебе могилы Энолы и Шенса. Там и расскажу их историю.
Я слепо последовала за Вендой, не разбирая дороги. Теперь мысль — узнать историю рода — меня страшила. Я боялась того, что мои светлые воспоминания будут разрушены. Вдруг, бабушка и дед были преступники? Поэтому мама скрывала многое из их жизни, сочиняла для маленькой меня истории о том, как все было хорошо, чтобы не расстраивать правдой. Дорога до кладбища растянулась, казалось, в вечность. Съедаемая невеселыми мыслями, я, наверное, не хотела, чтобы она заканчивалась. Но вскоре из-за парка показались каменные столбы ворот, обвитые темно-зеленым плющом. За оградой, покрытой мхом и каменными цветами, стали проглядывать памятники и статуи, макушки родовых склепов. Венда уверенно направилась в восточную часть кладбища, словно ходила этой дорогой каждый день. В своем глухом черном платье она смотрелась здесь удивительно гармонично. Без подсказки я поняла, что мы дошли до место назначения. На небольшом постаменте стояла пара — красивая стройная женщина с длинными распущенными волосами, которую обнимал за плечи высокий крепкий мужчина. Они были ровно такими, как и описывала мне мама. Мое сердце замерло и зашлось в бешеном ритме, я прижала руки к груди, в попытке его успокоить.