— Вот как… — мадам Фелл задумчиво прикрыла глаза, — смелый поступок. Насколько я помню, в детстве он всегда рисовал корабли, — она улыбнулась тепло. В памяти всплыли обрывки дороги с карнавала, когда мне показалось, что хозяйка чайной и граф общаются, как старые друзья. Очевидно, Гертруда любила своего племянника. Это и не удивительно, Лиона сложно не любить. Он был открытым интересным собеседником, умел слушать и говорить, от него веяло теплым спокойствием, молодой граф был похож на последний вечер августа — всегда хотелось, чтобы он задержался подольше, чтобы можно было погреться в лучах его улыбки.
— К сожалению, у Лоры есть связи, — вернулась мадам Фелл к моему предыдущему вопросу, — чем она угрожала тебе, Ами?
— Королевской службой дознания, — мой голос предательски дрогнул.
— Не переживай, милая, я попробую помочь тебе, — тут Гертруда неожиданно подмигнула, — хоть я и веду скромный образ жизни, но у меня тоже остались титулованные знакомые.
Мы просидели с мадам Фелл до поздней ночи. Отвар приятно расслабил тело, делая мысли легкими и ускользающими от внимания. Я успокоилась, отвлекаясь на рассказы Гертруды. Она рассказала, что граф Престон не был верным мужем, последние годы он жил отдельно от жены, с молодой любовницей, что еще больше испортило характер графини. Возможно, поэтому, она перенесла всю свою любовь и все свое внимание на сына. Эта одержимость Лионом приобрела совсем нездоровый оттенок, она чуть не задушила мальчика своей опекой. И этому я была живым свидетелем. А через пару лет после отъезда, Верн стал проявлять признаки безумия. Лион пытался помочь отцу, но любовница не подпускала к графу никого. Верн все больше терял рассудок, он писал сыну путаные письма, отправляя их тайным магическим вестником. Когда Лион понял, что любовница травит отца, он ворвался в поместье с боем, но опоздал. Однако, на оглашении завещания всех ждал сюрприз — на грани рассудка старый граф все же переписал все состояние на сына, оставив любовницу ни с чем. Эта печальная история с привкусом обыденности, лишь добавила мне уверенности в том, что я не ошиблась, когда помогла Лиону. Он светлый человек, который поистине заслуживает счастья.
Возвращалась к себе я в полной уверенности, что все будет хорошо. С этой мыслью я и провалилась в сон.
В следующую неделю я полностью отказалась от использования Слова. Надеясь, что так я смогу стереть следы Дара из пекарни, если они вообще здесь когда-либо были. Я не училась в Академии, и теорию магии знала смутно. Действуя по наитию, я как можно больше прибегала к бытовой магии, наполняя ее присутствием каждый сантиметр моей лавки. Кот все это время не отходил от меня, одобрительно кивая на каждое мое действие, чем прибавлял мне уверенности. Спустя пару недель, устав от ожидания и измотав себя тревожными мыслями, я решила прогуляться. Не дойдя и до середины квартала, увидела вдалеке яркое пятно, окруженное несколькими темными фигурами. Сердце пропустило удар. Графиня все же исполнила свою угрозу. Я развернулась на каблуках и бегом бросилась к пекарне. Ремесленный квартал узкий, добраться до моей лавки можно только пешком, а значит, у меня есть минут пять. Предательскую мысль о том, чтобы закрыть лавку и спрятаться, я отмела сразу. Не сегодня, так завтра, мне придется встретиться с дознавателями, графиня так просто от меня не отстанет. Словно чувствуя мое состояние, а может и приближение угрозы, Кот запрыгнул на стойку, топорща рыжую шерсть.
— Постарайся, друг, — обратилась я к компаньону, — мне без тебя не справиться.
— Мррр, — отозвался Кот, усаживаясь и сверкая зелеными глазами.
— Наверное, лучше, чтобы тебя не видели, — задумчиво посмотрела я на него, разглаживая фартук, чтобы только занять руки, пальцы подрагивали от нервов.
Кот моргнул и исчез. Просто растворился в пространстве! Я открыла рот — он так умеет?! Покачала головой, понимая, что у моего компаньона еще много сюрпризов в запасе. Додумать мысль я не успела, тревожно звякнул колокольчик. В пекарню вошел невысокий мужчина среднего возраста, в черной форме дознавателя, на груди блестели отличительные знаки. Его лицо было неприятным — сероватого оттенка кожа, невзрачного цвета глаза, орлиный крючковатый нос, тонкие губы. Его взгляд был колючим, он с порога прилип к моему лицу, как репейник. Следом за ним ворвалась графиня.
— Вот она! — в своей истеричной манере воскликнула Лора Престон, снова устремляя в мою сторону зонтик, как орудие.