— Инга, а как сюда заходили, пока меня не было? Ну, если молодежь считает, что дом достался от эльфов, как-то сюда, внутрь, проникали, нет?
— Нет, лейра, что вы, — затрясла головой Инга. — В окошки заглядывали. Дом не пускал никого. Вы — первая, кому он открылся.
Двусмысленно прозвучало, ну да ладно.
— Ведьма, богиня, эльфы, — перечислила я варианты. — Почему не другие расы?
— Так некому, лейра. Тролли здесь не поместятся, гоблины в степях живут, гномы горы предпочитают, наги вообще из-под земли не вылезают. Разве что оборотни. Но они любят в городах жить, вместе с людьми.
Семь рас, включая людей. Что ж, уже что-то.
Между тем сварилась шарта. Инга зачерпнула ее, горячую, железным половником, разложила по глиняным тарелкам, себе и мне. Ужин прошел на ура. Мы ели сытную кашу, дуя на ложки, чтобы не обжечься, и закусывали кисло-сладкими ягодами.
Мне хватило одной порции. Отставив тарелку, я поднялась:
— Ты как хочешь, а я спать. Надеюсь, под дождь хоть выспаться получится.
Спальни располагались на втором этаже. Попасть туда можно было или по лестнице в холле, и через кухню. Во втором случае, пригодном, видимо, больше для слуг, чем для господ, следовало пройти по широкому, хоть и плохо освещенному, коридору и по вытесанной из камня лестнице с железными периллами подняться на десять ступенек.
Я воспользовалась вторым способом. Пока шла, снова думала о том, что усадьба все больше напоминает недостроенное жилище какого-нибудь богача. На стенах висели полуистлевшие ковры, призванные оберегать дом от холода и сырости, магические шары под потолком светили тускло, как старые лампочки. В жилых комнатах кое-где можно было увидеть картины в древних растрескавшихся рамах. Остатки роскоши налицо. А вот удобства минимальные.
Моя комната была второй по счету от начала коридора. Я подошла к массивной деревянной двери, потянула за железное кольцо и после того, как дверь со скрипом отворилась, перешагнула порог.
Еще один намек на былую роскошь: в жилых комнатах всегда чувствовалось тепло. Как бы холодно ни было в коридорах и за стенами усадьбы, внутри, в комнате, если в ней кто-то жил, воздух нагревался до вполне нормальной температуры. Двадцать-двадцать два градуса, не меньше. И сейчас, когда дверь закрылась, отрезав меня от холодного коридора, я почувствовала, что в своих многочисленных одеждах скоро зажарюсь.
Я сняла с себя две теплые кофты, обе темно-малинового цвета, светло-синие рейтузы и тайры, оставшись в одной теплой кофте, таких же штанах и носках. Моя вегетососудистая дистония раздеваться дальше мне не позволила. Мылись мы с Ингой по утрам, сразу после сна, когда хватало сил у нее подогреть для нас обеих воду в чане, стоявшем вместо ванны.
А потому я легла в не особо теплую кровать, хлопнула в ладоши, выключая таким образом свет, натянула на себя, прямо до подбородка, одеяло и принялась ждать сон.
Он никак не хотел идти ко мне, а вот мысли в голову лезли. Я уже не спрашивала себя, куда попала, почему именно я, как отсюда выбраться и когда я успела так нагрешить. Нет, все эти вопросы уже давно ушли из моей головы. Можно сказать, я смирилась. Узнала, что мир называется Анорас, что в переводе означало «божественный дар», что выбраться отсюда я вряд ли смогу, в ближайшее время так уж точно.
На всю округу, не считая Инги, я была единственной ведьмой. Инга постигала магию путем самообучения, плюс в этом доме обнаружились целых три древних книги на языке, которого не знала я, но которым владела Инга. Она заявила, что этот язык практически ничем не отличается от того, на котором говорили с ней мы. Ее саму чтению и письму обучила старая травница, умершая три года назад. И найденные книги Инга посчитала даром божьим. Все свободное время она посвящала чтению. Иногда она, по моей просьбе, читала вслух — одна из книг оказалась этаким учебником по истории мира. Рукоделие или чтение — единственные развлечения в этом захолустье. Так что мы обе с удовольствием самообразовывались.
Вот только ни одна из оставшихся двух книг, которые учили магии, не рассказывала о необычных искрах, вылетавших у меня из пальцев. А потому и учить меня управлять буйной магией было некому. Выбираться куда-нибудь подальше, за поселения, в большой мир, я откровенно боялась. Кто знает, что меня там ждет, кто и как встретит. Потому и сидела в разваливавшейся усадьбе, смирившись с тем, что стану доживать в ней свой век.
С такими мыслями я наконец-то уснула. Вернее сказать, провалилась в тяжелый, тягучий сон. Мне снились темные чащи, непроходимые топи и болота, голодные хищные животные и злобные люди. В общем, полный набор для запутавшегося, испуганного человека, везде ожидающего подвоха.