— План Б, мои дорогие.
И в этот момент по блеску её глаз мы все поняли, что эта женщина безумна.
Первым очнулся Сэм.
— Гортензия, — мягко сказал он, делая шаг навстречу ей, — я право не буду лезть в ваши с Джоном забавы, но пистолет лучше опустить. Это та грань, которую…
Вместо ответа Гортензия выстрелила. Сэм взвыл и упал на пол. Из его плеча текла кровь.
Гортензия же перевела пистолет на Джона, всё еще заслоняющего меня своим телом.
— Я убью её сразу за тобой, можешь так не стараться, — словно прочитала она его мысли и взвела курок, собираясь выстрелить в Джона.
Но тут в коридоре явилось нечто.
Тень, отблеск света, дым…или же что-то иное?
Всё произошло слишком быстро и слишком неожиданно. Помещение окутало холодом. Таким, что даже дыхание превращалось в белый пар. Явление проплыло прямо сквозь Гортензию и растворилось в воздухе.
Но и этого было достаточно, чтобы женщина отвлеклась. В глазах её застыл ужас. Руки задрожали. И Джон, кинувшись на неё, смог выбить пистолет на пол. После скрутив руки Гортензии за спиной, он запихнул её в кабинет и, попросив у меня ключ, запер дверь.
— Теперь следует вызвать полицию и медиков, — выдохнул Джон.
Я взяла у Сэма телефон и набрала скорую, а потом полицию.
Затем мы оба начали исследовать рану Сэма. Кажется, пуля прошла навылет, но следовало перевязать рану, чтобы до приезда помощи он не истек кровью. Джон помог кузену подняться.
— Спасибо, что пытался нам помочь, — сказал он.
Сэм изобразил улыбку, хотя в его состоянии это было крайне сложно.
— Ты не поверишь, Джон, — проскрипел он сквозь зубы, — но когда твоя маленькая мисс реставрация прибежала ко мне, говоря, что тебе грозит опасность, я решил, будто она просто сумасшедшая. Равно как и ты. Но потом отчего-то сам разволновался и направился в сторону Кеннет Кастл. Старый я дурак. Хотя, как видишь, не зря. Я оказался в эпицентре вашего общего веселья.
Джон, в это время перетягивающий Сэму руку куском своей рубашки, слабо улыбнулся.
— Я рад, что ты приехал.
— От того, что меня подстрелили?
— Нет, не ищи ты подвоха в моих словах, — Джон помотал головой, — я просто рад.
И в этот момент мы услышали странный шум из кабинета. Скрип. Скрежет. Женский вскрик.
Джон рванулся к двери, отпер её, и мы оба застыли на пороге.
Окно кабинета с деревянной рамой было распахнуто настежь. Порыв ветра задул огонь в камине и бросил в нас несколько пригоршней золы и пепла. Гортензии же в комнате не было.
Джон прислонился спиной к дверному косяку.
— Черт…
Там, за окном, слышался шум моря. Волны разбивались о мрачные скалы, на которых стояла средневековая цитадель Эдуарда Первого. И где-то там на серых мокрых камнях распласталось мертвое тело Гортензии Кеннет, которая так и не стала настоящей хозяйкой Кеннет Кастл.
Со временем мне удалось по крупицам собрать пазл её жизни. Она не была злодейкой, монстром, просто Гортензия Кеннет не научилась тому, что необходимо длясемейной жизни.
Она не умела любить.
Будущая леди Гортензия Кеннет родилась в 1988 году в Уимблдоне в семье слесаря Джереми Патрика и его жены, домохозяйки по призванию, по имени Кейт. При рождении малышку назвали Сюзанной, одно воспоминание об этом имени Гортензия пыталась стереть всю взрослую жизнь. Кроме младшей дочери чета воспитывала еще двоих сыновей. Уильяма и Гарри, королевская семья тогда была очень популярна. Джереми немного пил, слегка избивал жену, когда приходил домой в пьяном виде, но жизнь в доме семьи Патрик можно было назвать весьма обыденной и терпимой для среднестатистической прослойки таких же семей, если бы в 1996 Кейт не попала в больницу с симптомами острой шизофрении. Джереми вскоре был признан не способным в одиночестве воспитывать троих детей, и всех их забрали разные опекуны.
Сьюзен не слишком везло с приемными семьями. Одни родители просто зарабатывали, набирая детей ради выдачи социального пособия. Во второй семье, куда Сьюзен попала в чуть более старшем возрасте, и вовсе заставляли работать на своей ферме. После чего Гортензия принципиально не переносила провинцию и свежий воздух. В возрасте четырнадцати лет девочке разрешили наконец вернуться в дом отца.
Джереми к тому моменту встал на ноги. Открыл свою слесарную мастерскую. После смерти Кейт, случившейся в клинике, женился во второй раз. Да и двое старший сыновей, Уильям и Гарри, уже достигли возраста восемнадцати лет и больше не являлись материальной нагрузкой в глазах социальных служб. Но возвращение домой Сьюзен не сильно порадовало.
Мачеха оказалась не менее безвольной трепкой, чем её почившая мамаша, и по ночам приходилось слушать её плач, а то и крики, когда отец слегка поколачивал ту. Ну, а днем безмозглая курица жаловалась Сьюзен на свою тяжелую жизнь.
— Почему бы вам просто не убить его? — как-то раз спокойно предложила девушка. — Столкнуть с лестницы, когда он будет пьян или подмешать чего-нибудь в бутылку его виски?
Мачеха посмотрела на Сьюзи полными ужаса глазами, и больше девушке не пришлось выслушивать её причитаний. А вот от возни с младшим братцем, годовалым Френком, ничего не спасало. О, как Сьюзен возненавидела тогда детский плач, смену памперсов и детей в общем!
Однако в любой ситуации всегда есть отдушина. Тогда как старший брат Уильям ушел моряком на флот, Гарри начал зарабатывать неплохие деньги совсем иным образом. Гашиш. Марихуана. Одним словом, его бизнес приносил весьма весомый доход. Сестра же стала поставщиком товара в школу, что позволило неплохо расширить бизнес. И очень скоро девушка поняла, что ассортимент товара тоже неплохо бы расширить. Уже за спиной братца она вышла на нужных людей, и в её наборе появились таблетки и порошки.
В восемнадцать, подкопив денег с прибыльной торговли, Сьюзен уехала в Лондон, и, окончательно взяв имя Гортензия Тревори, начала подрабатывать. В основном официанткой по различным клубам, где тусила золотая молодежь Лондона. К тому моменту Гортензия не могла похвастаться особенно примечательным смазливым лицом, зато она умела преподнести себя правильно и быстро подметила, что если на танцовщиц в клубе смотрят, скорее, как на интересный предмет интерьера, то с официантками богатенькие мальчики порой завязывают беседы, угощают коктейлями и именно девушек, подающих еду и напитки, увозят с собой под утро в машине. Это открыло Гортензии новую нишу бизнеса, помимо торговли препаратами, а также подарило новую мечту.
Что если женить на себе одного из этих богатых дуралеев?
Сведя знакомство с одним из докторов в захудалой социальной клинике, Гортензия периодически брала справки о своей якобы беременности, за что получала с любовников немаленькие суммы.
Джона Гортензия заприметила задолго до их официального знакомства.
Это был приятный молодой человек, отличающийся от друзей серьезным, порой даже грустным взглядом.
Узнав, что у симпатичного юноши есть титул и хорошее семейное состояние, Гортензия решила во чтобы то ни стало свести с ним более близкое знакомство. Но Джон тогда еще не был завсегдатаем ночных клубов, и в те разы, когда Гортензия видела его, он приходил в компании друзей и непременно уезжал раньше них и один.
Что ж охота стала только интереснее.
Через друзей друзей и знакомых знакомых, Гортензия собрала о Джоне достаточно большой объем информации.
Какую музыку он любил, где чаще проводил свое свободное время, какое у него образование, круг интересов и деятельности. Поэтому, когда Джон случайно пролил бокал пива на майку девушки, невероятным образом оказавшейся возле него на концерте одной рок группы, его дальнейшая ночь была занята.
Тогда Гортензия ни разу не пожалела о затраченных усилиях. Джон и, правда, оказался не таким, как все остальные. Не только потому, что он был умным, галантным, веселым. Нет. Эти качества не сильно ценились Гортензией. Но в Джоне удивительным образом сочетались желание быть замеченным, любимым и внутренняя тьма, которая, казалось, так и ждала удачного момента, чтобы разорвать все преграды и вырваться наружу.