Я споила Ханни несколько чашек воды, прежде чем она окончательно взмолила о пощаде. За это время она два раза прочистила желудок и, кажется, от нее стало меньше тянуть этим непонятным запахом.
Я еще раз прочитала инструкции на лекарствах. Как я могу дать что-то без рецепта врача? Разве что вот это общеукрепляющее…
Папа застыл в дверях.
— Ну как? — спросил он.
— Прочистили желудок, — пожала плечами, совершенно не понимая, правильно ли действуя.
— Почему не дала лекарства? Там же много.
— Главный принцип — не навреди. Нам бы врача.
— Шэн отправился в соседний город, дай Ортон ему здоровья. Обещал привезти.
Я сразу почувствовала, будто у меня с плеч сняли пару сотен драконят. Если Шэн берется за дело, он всегда доводит его до конца.
Я все думала, что же мне этот запах напоминает. Казалось, что если вспомню, то обязательно пойму, что не так с Ханни, но сосредоточиться мешала мама. Она прожигала взглядом, словно горящими углями, мое платье и грязные пятки, требуя пояснений. Казалось, что вот-вот изумрудное творение портного вспыхнет и превратится в пепел от одной силы молчаливого негодования леди.
Ох, Анна-Мария Веджвуд, лучше тебе не знать, что со мной произошло. Мое платье, мои туфли, моя юбка с монетами, мой дракон и моя честь — все там, в особняке в зажиточном квартале. Я понесла большие потери, но не была сокрушена. Надеюсь, Эш вернется. Юбку с монетами Шэн обещал принести в целости и сохранности, а туфли и платье компенсирую продажей вот этого бального.
— Пойду отнесу Зои в кровать, — взглядом показала мне на выход мама, требуя разговора.
Пришлось делать вид, что Ханни срочно нужно подоткнуть одеяло. Я взяла на руки Зои, передала матери, не глядя в глаза, и быстро уселась на кровать обратно. Моя спина была пряма — в точности, как у Анны-Марии, когда я вошла — пока она не вышла.
— Ханни, что ты выпила? — тихо спросила я. — Я никому не скажу. Мне нужно знать, чтобы помочь тебе.
Девушка смотрела на свои руки, сцепленные в замок на животе.
— Где мой братец? — я оглянулась по сторонам, понимая, что не видела Ллойда, как только зашла. Он был единственным, кто мог разговорить ее.
— Не надо. Не зови, — вдруг сказала Ханни еле слышно. — Ему нельзя знать.
В голове мигом образовались предположения. Брату нельзя знать о том, что принимала его жена. Значит, это вызовет между ними ссору.
— Ты приняла что-то абортативное? — вдруг осенило меня.
— Нет, что ты! Всего лишь противозачаточные травы, — шепотом возмутилась своячница.
Так вот почему они мне казались такими знакомыми и противными! Мама пила их по молодости, и однажды я нечаянно отхлебнула глоток. Потом Анна Мария промывала мне желудок — помню до трясучки. Вот откуда такие неприятные ассоциации!
Теперь все ясно. Хотя бы понятно, что за причина так резко подкосила здоровье Ханни.
— Тебе их прописал доктор?
— Нет. Посоветовали, — девушка снова гипнотизировала свои руки. — Только не говори брату. Ты знаешь, он против этого. И… я правда больше не могу.
— Я тебя не осуждаю, — я положила руку на сцепленные в замок пальцы девушки. — Уж кто-кто, но не я.
Сама сегодня таких дел наворотила — не разгребешь. До сих пор дергаюсь от подозрительной тишины и поглядываю на дверь, будто на пороге может возникнуть Райян.
Что самое противное — с надеждой поглядываю. Даже усилившийся ветер за окном вселяет трепет ожидания.
— Я привез доктора! — раздался громкий голос Шэна, и я расслабила спину, сгорбившись колесом. Дверь хлопнула так, будто ее кто-то пнул со всего размаху.
— Ну там и ветер! Еле добрались. Доброй ночи, я доктор Лирмиан Гарминский, — представился мужчина.
— Я сама скажу все врачу, — тихо пообещала я Ханни, и та возмущенно открыла рот. — И не переживай, он давал клятву о неразглашении, как и все врачи.
Своячница неуверенно выдохнула.
Я поднялась, чтобы встретить Шэна и доктора и взглядом поблагодарила друга детства. В это время на него налетел отец, затряс его руку:
— Благодарю. Ты всегда помогаешь нам. Даже не знаю, чем тебя благодарить.
Шэн едва склонил голову, принимая благодарности, а когда поднял, то посмотрел прямо на меня и сказал отцу:
— Я ничего такого не сделал. Вы семья Мэд, а это значит, и моя семья, отец.
Зашедшая мама выронила кружку. Посмотрела на костюм Шэна, потом на мое платье и задумчиво замолчала.
Похоже, для нее тоже было сюрпризом, что соседушка, что гостил в доме у своего деда, оказался очень обеспеченным.
Врач уже прошел к Ханни, поэтому я быстрее кинулась за ним. То, что он поздоровался только с отцом и полностью игнорировал женскую половину было дурным знаком. Знала я таких докторов.