Не спорю, со здоровьем у невестки действительно проблемы. За четыре года родить четверых детей — так и умереть недолго! Святой Ортон, сохрани от таких глупостей.
Поэтому, посмотрев на нее, я совсем не хочу замуж. Говорят, имбисы еще более ненасытны, чем обычные лорды. Девы шептали, что в постели они просто звери и краснели, чем наводили на меня немало страху. И мечтать не смею, чтобы не сбылось! Ведь, как говорит матушка, они — эти наши с ней мечты — самым издевательским образом сбываются.
Я убрала пяльца и то, что так хотела скрыть, в корзинку с рукоделием, закрыла крышку и крикнула:
— Ай-да ко мне, малышня! Кто первый, тому сорву самое спелое яблоко!
Детский визг раздался со второго этажа, а потом топот ног по лестнице известил, что мои любимки уже близко.
Дом, в котором мы ютились, только внешне был неплох. Внутри же разная высота потолка в каждой комнате заставляла то гордо расправлять плечи, то стыдливо вжимать в них голову. Стоило побыть внутри всего пять минут, чтобы понять, что комнаты сырые и ее захватывает черная плесень.
Буш и Джозеф — близнецы трех лет, старшие сыновья брата, с гиканьем выскочили на улицу.
— Т-с-с, сорванцы! Вы же джентльмены. Видите себя достойно, — принялась воспитывать внуков матушка, совсем не как леди выглядывая из окна кухни, где она давала указания единственной кухарке.
Со второго этажа раздался плач младшей крошки — Виолетты, и тут же по этажам поплыла колыбельная в исполнении моей сестры.
Да уж, братец умело занял и без того взмыленных нас, правда?
“Тронулись умом” — говорил мой папа про сына и невестку, когда они в таких бедственных условиях стали так активно пополнять наш род. “Легче разродиться потомством, чем что-то ему дать” — утверждал он. И в чем-то я была с ним согласна!
Но, несмотря на обстоятельства, в малышне мы все равно души не чаяли.
— Кря! — раздалось из моей корзинки.
Я показала двум навострившим уши племянникам, мигом забывшим про яблоки, на кухню:
— Это там! Бежим!
А сама запустила руку под крышку и достала деревянную фигурку дракона. На меня посмотрели огненные глаза, коготки слегка поцарапали пальцы.
— Кря! — повторил он.
— Где тебя опять ночью носило, Эш? Вчера “кудах”, сегодня “кря”, - шепотом отчитывала я создание, которое сама же сотворила. — Ты — дракон. Ты должен рычать. Р-р-р, понял?
Оранжевые глаза покосились на меня с большим сомнением и увещеванием. Мол, где же я научусь рычать, если дракона отроду не видел в нашем захолустье. Куры есть, гуси есть, а вот драконов не держим.
— Хорошо, не реви. Отведу я тебя посмотреть на настоящих драконов. Только ты должен вести себя до вечера тихо как мышка.
— Пи-пи, — изобразила моя наполненная магией поделка.
— Угу, только молча. Не пугай матушку и сестер. Лучше в кустах жучков полови — быстрее изменишься и вырастешь.
Мой первый дракон по-деловому кивнул, спрыгнул с рук в высокую траву и пошел к кустам роскошной розы — маминой гордости и результат работы ее магии. Надеюсь, бутоны не пострадают, иначе достанется всем. Это все, что позволила себе сотворить Анна-Мария Веджвуд за последние двадцать лет и очень дорожила этим… творением. Ну да, назовем это так.
На моих глазах алый бутон стрельнул камнем прямо в след Эшу, демонстрируя свой вредный характер. Мама создала куст который должен был обогатить нас золотыми слитками, но вместо этого он стреляется камнями, и лишь один раз в год золотом, из-за чего до сих пор и растет в саду.
— Мэд! — окликнули меня мальчишки с кухни. — Тут нет никакой утки.
— Сейчас сама посмотрю! Как нет? — отозвалась я, покосившись на куст. Четыре месяца назад он уже выплюнул крохотный кусок золота, полгода можно не дергаться.
Вот смотрю на него и думаю, что если уж и использовать магию, то с толком, а не создавать такие сомнительные штуки. Мама могла решиться на что-то более смелое и дельное, как по мне. Вот как я.
Дар достался мне от матушки, но она строжайше запретила его использовать. А как бы это облегчило нам жизнь — ну просто несказанно! Только представьте себе: сделанные мной веники бегают сами, собирая пыль, швабра моет полы, ножики чистят картошку и морковь, а горшки сами закладывают в себя ингредиенты и запрыгивают в печь. Ну не красота ли? А если бы я построила дом, а?
Но мама говорит, что дар запретный и его никак нельзя использовать. Что я могу только присматривать за детьми, мыть, стирать, но ни в коем случае не должна готовить. Даже вышивку — обычное занятие для дев — я никогда не должна заканчивать до конца.
Но я придумала способ, как использовать свой дар, чтобы вытащить семью из трясины аристократической бедности так, чтобы никто не придрался.