— Не то, чтобы совсем без симпатии. К ателланцам трудно относиться без симпатии, несмотря на их полигамные браки и многое другое, неожиданное. Но сейчас важно, что Ателлан имеет, выражаясь по земному, право «вето» по отношению ко всем предложениям Эмераны, — легкомысленным тоном ответил Фардар, снова укладывая руку своей юной спуьтницы себе на локоть, чтобы продолжить путь, — Знаешь, зачем мы к ним плывем? Ты будешь учиться летать. Люди Первого мира Долины, люди с Ателлана, умеют летать на крыльях. И одни крылья они обещали подарить тебе.
— Скажи, Фардар, — Алесю в данный момент не отвлекло от ее проблем даже такое чудесное будущее, — как же мне себя вести с Харрайном? Ты понял, что рядом с ним я сама не своя. Я такого от себя не ожидала даже.
— Я, конечно, понял. Я уже говорил, что всегда чувствую, что именно мне приходится уравновешивать. Без меня тебе будет еще тяжелее. Но, кстати, о моей чувствительности, не все так просто с господином Лэндигуром. Развращающая все вокруг нравственность Третьего мира — только прикрытие для чего-то еще, что его сильно беспокоит. Ты уже успела задуматься, почему координатором в Долине является Хозяйка, а не Хозяин?
Они неожиданно оказались возле спуска к широкой медленной реке. Внизу, переливаясь в отблесках света, отражающихся от водной глади, находился маленький деревянный порт с небольшим рестораном и множеством разного вида лодок у причала.
— Многие попадают в нашу долину по реке, — сказал Фардар, давая возможность Алесе рассмотреть картину внизу. — Ресторанчик в порту — место, с которого начинается знакомство с миром Долины.
Ресторан был сделан из темного дерева с низким потолком, на окнах белели занавесочки, снаружи стояли несколько деревянных столов и скамей для тех, кто желал поесть на свежем воздухе. Даже до Алеси с Фардаром доносилась ненавязчивая музыка из открытых окон заведения. Два бородатых человека, в похожих черных кожаных костюмах, сидя на противоположных концах одной скамьи с кружками пива, вглядывались друг в друга, не решаясь вступить в общение. У ног одного из них сидела огромная черная лохматая собака, и преданно глядела на хозяина, часто дыша и высунув наружу длинный язык.
— Ну так вот, — продолжил Фардар, начиная спускаться к реке. — Считается, что женщины по существу своему более миролюбивы. Хозяйка Долины традиционно покровительствует медицине, искусству и мирным наукам. А Хозяин вполне мог бы увлечься военным искусством и начать совершенствовать не медицину, а военное дело. Контакт между мирами дает множество возможностей для совершенствования вооружения. И в случае с Харрайном нельзя забывать, что Третий мир — самый продвинутый среди Миров Долины в плане вооруженности. Ох, и весело будет на Совете, чует мое сердце.
Они спустились к деревянным сходням. Мохнатая черная собака отвернулась от своего хозяина, коротко залаяла и приветливо махнула хвостом, глядя на Фардара.
— Чего это она? — спросил второй бородатый мужчина, отрываясь от кружки с пивом.
— Не знаю. Хорошего человека, небось, учуяла. Она кому ни попадя хвостом не машет. Чувствительная животина, — он погладил животину. — А ты откуда сам-то? — и бородач, наконец, придвинулся к давно заинтересовавшему его человеку.
— Посмотри, Алейсия, видишь, наша лодка — моторная. На электрических аккумуляторах, потому что нефти у нас нет.
Фардар первым запрыгнул в лодку и помог задумавшейся спутнице перешагнуть в качающуюся на воде посудину. Лодка рванулась с места вперед, брызги воды обдали Алесю приятным холодным дождем, и она невольно рассмеялась, поднимая лицо к синему небу. Вот оно, счастье.
— Знаешь, много лет назад я познакомился здесь, в Долине, с одним мудрецом, — вновь заговорил Фардар. — Он был из Третьего мира. Как и многие с Земли, попал сюда в тяжелом состоянии. Мы с ним говорили дни и ночи напролет, я не мог наговориться. Я рассказывал истории своего мира, он рассказывал истории-притчи своего. Потом он ушел и не вернулся. Я даже ощутил его смерть, так успел к нему привязаться. Это счастье и горе Долины. Счастье, что встречаешь прекрасных людей из разных миров, горе, что приходится с ними расставаться, смутно надеясь, что не навсегда.
Фардар вздохнул и, помолчав, продолжил.
— Тот мудрец, в частности, выучил меня одному способу поддержания душевного равновесия. Слушай меня внимательно. Нужно учиться отделять объективные вещи, предметы, как нечто реально существующее, от наших субъективных представлений о них. Вот попробуй сейчас мысленно проделать нечто подобное с Харрайном Лэндигуром. В моем присутствии у тебя должно получиться. Отбрось мысленно все свои воспоминания и личные ощущения. Оставь в памяти только реально существующего господина Лэндигура.