— Привет, мамуля, — тихо рассмеялась счастливая Алеся, разглядывая Ольсинею в неярком свете горевшего костра, и понимая, что Хозяйка с Фардаром тоже пойдут погулять по острову, как только она уснет.
Ольсинея села рядом с ней на траву и неторопливо провела руками по всему ее телу. Боль в мышцах сразу стихла, и Алеся улыбнулась, засыпая. Ее никто в жизни никогда не хвалил. То есть, никому и никогда такое даже и в голову не приходило. А сегодня ее хвалили по большей части, из искренней любви к ней, а в остальных случаях, из искреннего желания помочь.
Ольсинея успела ласково поцеловать засыпающую девушку, прежде чем ее саму подхватил на руки Фардар.
— Очень надеюсь, что в ближайшие несколько часов никакой новый мир не откроется, — с тихим смешком сказал он и осторожно поцеловал свою Хозяйку.
— Как долго тебя не было, — прошептала та, отрываясь от его губ и вглядываясь в серебристый свет, разгорающийся в темных глазах своего любимого. — Я уж и забыла, каково это, быть с тобой.
— Я помогу тебе вспомнить…
На этих словах Алеся заснула окончательно.
Глава пятая
— А это ничего, что я пойду на Совет в таком виде? — Алеся тревожно оглядывала уже полюбившиеся ей бриджи и блузочку без рукавов.
Ольсинея, одетая как королева на картинке в детской книжке, разве что без короны с зубцами, обернулась к ней.
— Да что ты, милая, это твоя Долина. Как тебе удобно, так и одевайся. Я же выросла среди высшего света Второго мира, для меня естественно носить длинную и многослойную одежду. Да и потом, откровенно говоря, любовь к чему-то театральному у меня в крови. Не смотри на меня. Посмотри лучше на себя в зеркало. Ты невероятно хорошенькая.
В зеркало на себя Алеся старалась не смотреть. Пока она училась летать, открытые части ее тела загорели до золотисто-шоколадного цвета. И теперь, без защитных очков и ремней на предплечьях, она выглядела полосатой. Часть кожи — светлая, часть кожи — шоколадного цвета.
Поэтому избегавшая зеркала юная Хозяйка Долины и не заметила, что судороги, так ее безобразившие, полностью исчезли.
Помещением для проведения Совета представителей всех миров, имевших вход в Долину, послужила одна из больших университетских аудиторий. Для Хозяйки было поставлено кресло чуть впереди от общих рядов, полукругом расположенных вокруг овального возвышения с кафедрой и экраном на стене.
— Уважаемые представители Миров Долины, — начала свою речь Хозяйка Долины в микрофон, после того как все стоя прослушали гимн Долины-между-Мирами, — вы знаете, зачем мы собрались. Я думаю, не нужно еще раз озвучивать вслух основания для требования представителя Второго мира, закрыть вход в Долину для Третьего мира. Никто из здесь собравшихся не хочет оскорблять чувства присутствующих здесь представителей цивилизации 3XD. Но мы не можем просто отказать уважаемому Харрайну Лэндигуру в требовании, заблокировать для Земли вход в Долину. Не можем, потому что Второй мир является базовым для Долины-между-Мирами. Это означает, если кто из новеньких не знает, что Долина непонятным нашему разуму образом находится на территории Второго мира, хотя сами представители Эмераны об этом, по большей части, не догадываются. Напоминаю, также, что если из большинства Миров в Долину попадают люди самых разных сословий, и очень часто — коммерсанты и представители правительств, то из Третьего мира к нам попадают только те, кто выброшен, так сказать, на обочину этого мира. Я сейчас хочу дать вам прослушать песню, сочиненную на Земле. Большинство из вас понимает русский язык. Тех, кто его еще не выучил, прошу включить ретрансляторы.
Ольсинея нажала кнопку у себя на пульте, и в аудитории зазвучала хорошо известная Алесе песенка.
Песня, исполненная грустным женским голосом, прозвучала полностью. Выдержав драматическую паузу, Ольсинея печально сказала.
— Ради тех, для кого так важна возможность уплыть в наш мир, вырвавшись из своих «монотонных будней», я прошу господина Лэндигура отозвать назад свое требование, запечатать вход в Долину-между-Мирами для цивилизации 3XD.
Хозяйка Долины снова выдержала паузу. Любовь к театральному мелодраматизму действительно была у нее в крови. Никто не сказал ни слова. Молчание длилось и длилось. Но господин Лэндигур, опустив голову, тоже молчал, хотя и с самым несчастным видом.