— Ну что же, я вас понял. Не буду больше задерживать.
После того, как оба собеседника вышли из аудитории, Алейсия в отчаянии еще раз приложила ладонь к датчику силы потока, прикрепленного к каждому столу в аудитории. Тот, как обычно, еле полыхнул темно-красным светом и погас. Она соскользнула со стула на пол и замерла, прижавшись к стене. Что делать? Как учиться дальше? Зачем? Все дальнейшее обучение в Академии строилось на применении целительского дара адептов. Время теоретического образования как раз в этом полугодии заканчивалось.
Но какова, однако, госпожа Кивенлар! Алейсии-то она говорила, чтобы та не беспокоилась. Со временем, мол, все устроится. «Возьмите, Алейсия, еще пирожок». Ох! Наставница часто приглашала своих учеников на чаепитие, ласково их расспрашивала, часами рассказывала поучительные истории из своей собственной жизни, пока те пили чай с пирожками. Называла их своими друзьями… Она действительно, по-своему, хорошо относилась к адептке Раутилар. Фальшь в чувствах Алеся бы тут же почувствовала. Но вот, что ее учительница, оказывается, о ней на самом деле думала. И кому, кому она все это изложила!
Внезапно Алеся услышала сначала все усиливающийся шорох, потом легкий треск. В аудитории она, оказывается, была не одна.
— А ты, как раз и есть Алейсия Раутилар? Точно? — хриплым спросонья голосом спросил высокий парень, перебравшись, наконец, со стульев, на которых он спал, в проход между рядами.
— Да, — ответила Алейсия, поднимаясь с пола и усаживаясь на стул.
— Дела-а-а, — неопределенно протянул парень, подходя к ней и усаживаясь напротив. — Меня, кстати, зовут Саймонд. Саймонд Монтегур.
Алеся вздохнула. Саймонд Монтегур был одним из самых перспективных старшеклассников Академии.
— Алейсия, менталисты редко ошибаются, определяя дар у человека, — помолчав, сказал Саймонд. — А Харрайн Лэндигур — один из сильнейших.
— Какая мне разница, кто один из сильнейших, если у меня дар не проявляется? — с горечью поинтересовалась Алеся и включила настольный свет. Оба зажмурились на несколько секунд, хотя свет был неярким.
— У меня есть идея, — нерешительно начал Саймонд. — Ты действительно хочешь стать целителем?
— Спрашиваешь.
— Понимаешь, госпожа Кивенлар, конечно, очень милая женщина, никто не спорит. Но зря ты ее выбрала в качестве учителя. Она не выпускает сильных учеников.
Алеся действительно выбрала себе учителя с самым милым характером.
— Еще не поздно, смени учителя.
— Скандал будет.
— Ну если ты хочешь пополнить престижные ряды администраторов, тогда тебе, конечно, нужно учиться избегать скандалов.
— А какого учителя ты предлагаешь?
— Своего, конечно. Эннарда Верондира.
— Он же не берет девушек.
— Ну вообще-то конечно. Не берет. Но, если бы его удалось уговорить, он бы точно сделал из тебя целителя.
— Угу. Сделал бы…
— Пойдем прямо сейчас. Попросим. Откажет, так откажет.
Алеся внимательно посмотрела на собеседника. Саймонд Монтегур обладал запоминающейся внешностью. Только волосы у него были типичными для большинства эмеранцев: темно каштановыми с рыжими прядями. Как у Харрайна, как у Алесиной соседки по общежитию Ариены. Как у госпожи Кивенлар. Но из-под темных широких ровных дуг бровей внимательно смотрели на мир не карие, как у большинства эмеранцев, а светлые, серо-зеленые глаза. Щеки у Саймонда были не по-юношески впалыми, подбородок решительно выдавался вперед. И все это вместе с четко очерченным ртом и высоким лбом создавало впечатление решительного, целеустремленного, умного и внимательного человека. Сейчас он предлагал Алесе свою помощь, и глупо было отказываться.
— Пойдем, Саймонд.
Учитель Эннард Верондир, именуемый адептами за глаза лев-людоед, сидел в своем кабинете и что-то читал, удобно устроившись в кресле. На стук в дверь он поднял голову.
— Объявился? — с ехидством спросил он у Саймонда, зашедшего первым. — Где ты был? И, о-о-о, кого это ты привел?
— Спал в свободной аудитории. Услышал странный разговор. Пришли за помощью. Это Алейсия Раутилар, адептка.
Эннард Верондир постучал пальцами по подлокотнику, внимательно разглядывая вошедших. Ехидные адепты не зря прозвали Верондира львом. У него были светлые, рыже-золотистые, непослушные волосы, плохо державшиеся в традиционном хвосте, среди рыжих и золотистых прядей уже обильно встречались и пряди седые. Помимо золотистой гривы волос учитель в довершение образа обладал еще и густыми темными бровями, квадратной челюстью и жестким взглядом прищуренных желтых глаз.