— Эээ… спасибо, — поблагодарила, схватив дочь за руку, рванула к калитке, туда, где, по моему мнению, должен находиться лес, за которым пролегала ухабистая просёлочная дорога и стояла наша машина. А всё вот это... всего лишь оптический обман, иллюзия. Это всё мне снится, или я надышалась каких-то ядовитых паров в лесу.
— Мама, мы возле этой развалюхи уже третий круг сделали, — услышала краем сознания обеспокоенный голос дочери, бросив беглый взгляд на Алину, после - на мрачный особняк, не останавливаясь и на секунду, упорно пыталась уйти от этого кошмара подальше.
— Уже скоро, я просто не ту тропинку выбрала, — упрямо проговорила, уводя дочь в новую сторону, где точно должна находиться наша машина.
— Мама, мы застряли! Отсюда не выбраться. Мы попали в портал, который перенёс нас в прошлое, — заворчал ребёнок, потянув меня за руку, вынуждая остановиться.
— Это всё сказки, такого не бывает, — настояла на своём, не желая поверить в очевидное. Рука в месте щипков давно нещадно болела, убеждая меня, что это всё не сон, а самая настоящая правда.
— Интересно, а мы вернёмся? Прикинь, возвращаемся ничуть не изменившимися, а там уже лет двести прошло.
— Не смешно, — буркнула, устало падая прямо на чемодан, который тут же жалобно подо мной застонал, взглянула на улыбающуюся дочь, на мелкого в её руках, проговорила, — и что будем делать? Туда пойдём? В город? Надо снять номер в гостинице… или как их раньше называли, комнату в постоялом дворе? Карты здесь точно не примут, бумажные деньги… хм, сомневаюсь. Украшение продать?
Разговаривая то ли сама с собой, то ли с дочерью, тем временем вытащила из рюкзака термос и пакет с бутербродами. Сунула один Алинке, отломив кусочек колбасы, дала Багги, то, что осталось, принялась жевать сама, совершенно не ощущая вкуса.
— Та женщина назвала нас хозяйками дома Коуэлов, — произнесла дочь, живо проглотив свою долю, показала на двухэтажный особняк с разбитыми окнами, с настежь распахнутыми ставнями и дверями, а облезших стен, наверное, лет сто не касалась кисть с краской, — видимо, это он.
— Возможно, — неопределённо пожала плечами, покосившись на развалюху, — но жить в этом небезопасно, грязно и страшно. Надо снять комнату или номер, расспросить что это за место, но прежде продать украшение.
— В город? — Обрадованно воскликнула Алина, единственная, кто радовался этому кошмару, ну, может ещё Багги, конечно, разделял её воодушевление, но по сонной мордахе я не смогла определить степень его счастья.
— Туда, — кивнула, тряхнув головой, пытаясь унять невесть откуда взявшийся нудный звук, словно кто-то рядом жалобно плакал. Подхватив чемодан, покатила его к воротам. Алина, весело подпрыгивая, отправилась следом за мной, что-то весело напевая себе под нос.
Что сказать? Я трус! Стоя за кованными воротами, за которыми нас было прекрасно всем видно, наверное, больше десяти минут смотрела на прогуливающихся по тротуару противоположной стороны людей, боясь переступить черту, разделяющую двор дома и улицу. Казалось, сделай шаг - и всё, мы никогда не вернёмся в этот сад, место, которое сможет нас переместить обратно.
— Мисс Коуэл? — Вдруг раздался звонкий мальчишеский голос слева, напугав меня до икоты. Следом возле прутьев появилась рука, и кто-то торжественно объявил, — бабушка просила вам передать.
— Спасибо, — рассеянно поблагодарила, забирая довольно внушительный свёрток, торопливо окликнула вдруг рванувшего от нас мальчишку лет девяти, — эй! Постой!
— Да, мисс Коуэл? — Резко притормозил ребёнок, с откровенным любопытством разглядывая нас. Сейчас, находясь по ту сторону забора, я ощущала себя диковинной зверушкой, поэтому поспешила спросить, — почему Коуэл?
— Этот страшный дом всегда принадлежал семье Коуэлов, — с готовностью ответил мальчик, наверняка уже мысленно хвастаясь своим друзьям о нашей беседе.
— Ясно, но мы не Коуэлы, — проговорила, пытаясь понять, почему у ребёнка такая уверенность в этом.
— Никто, кроме Коуэлов, не сможет пройти через эти ворота, — снисходительным тоном ответил мальчишка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Эээ… спасибо, — поблагодарила уже спину шустрого мальчугана в коротенькой курточке из серого сукна. На голове у ребёнка была надета шляпа с закруглёнными полями, которая удивительным образом не спадала с бегущего со всех ног мальчишки. Штаны из тёмно-коричневой шерсти были ему коротки, а башмаки на толстой подошве казались великоватыми.