Зима в этом году выдалась ранняя. Месяц ивибиль не закончился, а на Зелёный Холм уже легли туманы. Плотная грязно-белая пелена рассасывалась хорошо, если к полудню, и вновь начинала сгущаться, как только солнце уходило за горизонт. Женщины целыми днями отсиживались по домам, шили одежду из шкур, что мужья добыли за лето, плели подстилки и покрывала, перебирали запасы. Да и охотники в одиночку не осмеливались наведываться в ближний лес. Зима – сезон Стихии-Воды.
Дом, выделенный Крису и Рите, стоял на самом краю посёлка, у ведущей к роднику тропы. Древняя развалюха пустовала с позапрошлой зимы, молодожёны и не чинили её толком, посчитав это пристанище временным. Зимовать Крис твёрдо надеялся в уютном опрятном жилище Солнышки. А получилось не так. Рита своё согласие дала на третий день пребывания в Зелёном Холме, лишь бы убраться скорее из перекошенной, пропахшей сыростью хибары. Но Мила видеть рядом с собой неожиданную пришелицу с Реки отказалась категорически. Обескураженному Крису объяснила попросту: «Ты её выбрал, может, для тебя так и лучше. Но мне твоя Речная не нравится».
А декадой позже к Миле перебрались жить Тэд и Джула. Это стало неожиданностью для всех в посёлке, в том числе для самого Тэда. Марик поделился с другом своими сомнениями: «За что Молчуну радости привалило – сразу две жены? Сестрёнка ему ещё так-сяк подходит, но Солнышко! С ней Орест не совладал, а Молчун и подавно на сок изойдёт». И Крису выбор Милы показался странным. Но мало ли странностей случается в мире?
А затем стало не до размышлений.
Крис проснулся, едва снаружи начало сереть. Не от унылой этой серости проснулся, – сквозь прорезь окна, затянутую помутневшей от времени плёнкой, утренний свет в дом почти не просачивался, – выработанная за год привычка сказывалась. Полежал немного, собираясь с силами, потом осторожно выскользнул из-под тёплого Ритиного бочка, из-под широкого плетёного одеяла, подаренного мамой. Жена причмокнула во сне, повернулась на спину. Крис представил, как сладко было бы прижаться к её разомлевшему ото сна телу, понежиться… Ничего не выйдет, сегодня его очередь на утреннее дежурство. Робик и Косоглазый уже смену выглядывают.
Он вздохнул, ощупью пробрался к кувшину с водой, плеснул в лицо, прогоняя сонную одурь. Завязал килт, сунул нож в перевязь, натянул пончо, взял приготовленные с вечера лук и колчан со стрелами, осторожно приоткрыл дверь. Туман. Такой же непроглядный как вчера, и позавчера, и третьего дня. Угол соседнего дома еле угадывался тёмным пятном, а за ним – плотная серая завеса. Для охотника вся надежда на уши. Услышать противника легче, чем увидеть.
Крис постоял у двери, медленно перебирая приходившие из тумана звуки. Вроде бы всё спокойно. Поёживаясь не столько от утренней прохлады, сколько от шевелящегося внизу живота страха, медленно пошёл вверх по тропинке к Ратуше. Всего ничего пройти – пять сотен шагов, – но жутко. Летом, при солнце, каждая кочка в посёлке знакома, с закрытыми глазами любой дом найдёшь. А сейчас не так.
Проплыл в тумане дом Щербатого Тима. Спит, наверное, под бочком у молодой жены. Весь посёлок спит – зима, торопиться некуда. Только дежурная смена сидит на крыше Ратуши, всматривается, вслушивается, внюхивается в непроглядную мглу. Крис подумал о напарнике. Интересно, Марик также топает с верхней части посёлка? Наверняка. Мама Энн не забудет выпроводить нежданно-негаданно вернувшегося в родительский дом великовозрастного дитятю.
Слева показался дом Старосты. Крис вздохнул облегчённо – можно сказать, дошёл. Следующие площадь и Ратуша…
– Ай! – сдавленный детский крик донёсся откуда-то справа.
Крис замер, прислушался. Нет, тихо. Ребёнок выскочил за дверь по нужде да наступил на острый камешек. Или… «Ма… ма…» – то ли крик, то ли плач, то ли стон. Не поймёшь, громко или тихо, далеко или близко. Страшно.
Стрела привычно легла на тетиву. Стараясь разобраться, откуда доносится зов, Крис сделал шаг, второй… и тут звонко ударил набат. Дежурные что есть силы лупили в железный лист, разгоняли всех под защиту домов. Шлейфокрылы над посёлком!
Крис присел, не в силах преодолеть внезапную слабость в ногах. Бегом, спасаться! Ратуша близко, только площадь перебежать! Если успеешь. Нет, вот же прямо перед носом дом Лохматого Дика. Свернуть за угол и тарабанить в двери – пустят!
Но ребёнок продолжал звать. Стиснув зубы, Крис проскочил мимо спасительного дома, дальше в туман. Навстречу вынырнули навесы, гора заготовленного хозяйственным Диком сухостоя. Обогнул всё это и упёрся в заднюю стену следующего дома. Не сообразить в тумане, чей. Но гадать, куда это он выскочил, и не требовалось – под стеной, неподвижно вытянувшись, лежало маленькое худенькое тельце. Всклоченные светло-русые локоны, дикий ужас в глазах. А в ногах шевелился бурый влажный мешок.