— О, это он напрасно так думает. Спасибо за информацию!
— Ники, ну, я ж не стукачка, — сразу как-то сникла Марика.
— Да, ну тебя! Выдумала еще тоже! Ты ж мне просто по-дружески сказала, кто об этом узнает, — я довольно улыбнулась. — Тем более, даже если узнают, ты мне только скажи, пусть теперь попробуют обидеть.
Марика вздохнула, и этот вздох, по-видимому, означал, что я безнадежна.
Ладно, потом с этим разберемся. А сейчас вперед, на второй этаж! Будем брать приступом кабинет казначея!
Никогда не думала, что смогу войти в такой азарт, выполняя работу отца. Наверно все же власть пьянит, а в моем случае так и вовсе сносит голову. Только бы не наделать ошибок, за которые потом еще долго придется расплачиваться… Поэтому действуем быстро, а соображаем еще быстрее.
Даже не зная, где находится кабинет казначея, дорогу можно было найти на слух. Вообще создавалось такое впечатление, будто где-то заперли буйного носорога, и он в ярости носится по своей тюрьме, пытаясь вырваться на свободу. Под самой дверью кабинета казначея я нашла, собственно, самого казначея, который дрожал как осиновый лист, но мужественно не уходил. Завидев меня, этот непризнанный храбрец издал восклицание больше похожее на стон.
— Леди Николета, да что это т-такое т-творится в самом деле?! — далее последовала череда каких-то бессвязных стенаний, что я стала опасаться, уж не бредит ли бедняга.
Я постаралась сказать пару утешительных слов, но никакого действия они не имели. Напротив, господин Саржо всхлипнул как-то особенно жалобно и протянул мне счеты, которые до сих пор трогательно прижимал к груди:
— Вы только п-посмотрите, что он д-делает, упырь п-проклятый.
Да, счеты были основательно погнуты и, кажется, местами покусаны, или мне это показалось. Было бы даже жаль этого тщедушного и всеми обиженного человека, если бы я не видела его за исполнением своих профессиональных обязанностей. Но это совершенно другая история, и мы к ней еще вернемся…
— Пойду, поговорю с ним, — я деликатно отодвинула от себя протянутые счеты, — А вы сходите на кухню, водички попейте. Счеты мы вам новые купим.
— На какие же это деньги купим? — начал возмущаться прижимистый казначей.
— Господин Гальяно купит, — успокоила я его.
— Тогда ладно…
Проводив взглядом худую долговязую фигуру господина Саржо, пока она не скрылась за поворотом, я взялась за ручку двери. За стеной подозрительно грохотало, слышались тяжелые шаги и отдельные восклицания. Полнейшее ощущение, будто ты дрессировщик перед клеткой с диким зверем. Ну, что ж, не трусить!
Я резко открыла дверь и предусмотрительно пригнулась. Не сделай я этого, то получила бы чернильницей в свое не шибко распрекрасное, но от этого не менее дорогое личико. Убедившись, что больше письменные принадлежности в воздухе не летают, я распрямилась. Господин Гальяно был страшен в гневе, но выглядел при этом примерно как красный усатый бык в панталонах — мне смешно, а другие шарахаются. Повисла театральная пауза.
Не знаю, как лучше было бы вести себя в сложившейся ситуации, но при общении с дворецким я обычно предпочитала холодную вежливую чопорность, хотя бы для контраста. Не скажу, что метод успешный, но бушевать с ним на равных у меня не хватало темперамента. Поэтому, скорее волшебные гномики приведут в порядок королевский сад, нежели я сейчас заговорю первая. Во-первых, мой отец младший лорд, а во-вторых, я женщина и здороваться первой не обязана, тем более в такой момент. Ну, и в-третьих, как бы это не было ему неприятно осознавать, теперь господин Гальяно находится у меня в подчинении.
Итак, я ждала, наблюдая за изумительными переливами цвета на лице дворецкого. Сначала он покраснел еще сильнее (я даже испугалась, что скоро он сольется с бордовыми обоями), но затем, видимо, в голову ему пришла какая-то гениальная мысль, и цвет его кожи стал стремительно приближаться к общечеловеческому.
— Добрый день, леди Николетта, — дворецкий не только поздоровался, но еще и выдавил из себя вялую улыбку. Я была, мягко говоря, поражена столь резкой перемене.
— По Вашему поведению не заметно, что он добрый, — я все же не удержалась от шпильки.
— Это все от перенапряжения, дел-то последнее время предостаточно, — видимо, господин Гальяно решил сделать вид, что ничего необычного не происходит, да к тому же завести светскую беседу. — Хотя кому я рассказываю, теперь-то Вам как нельзя лучше будет известно обо всех делах во дворце.
Элегантный намек, ничего не скажешь.