— Возможно ли к вам войти госпоже Мине? — осведомился он.
— Конечно, — я поднялась из кресла, в котором читала галиматью про какого-то сыщика с волшебными усами. Этими усами он всегда мог определить говорит ли человек правду. В первом рассказе этот сыщик разоблачил преступника, опросив триста человек. Сыщик оказался необыкновенным трудягой. Второй рассказ я не дочитала. Сыщик попал в затруднительное положение. Он встретил эльфа и не мог никак врубиться, действуют ли его усы, нет ли сбоев.
— Мина? — я рассматривала вошедшую девушку.
Мина чуть наклонила голову:
— О, Чех! — она приложила руки к груди. — Я должна просить… должна сказать… должна…
Что-то мне это «должна» не нравилось. Предложив ей сесть и выпить холодной воды или чаю, я ожидала нормального разговора. Мина не могла усидеть на месте. Она поднялась и подошла к окну.
— Я должна ска… Ой! Латифун приехал. Его серебристый извоз. Тебе надо идти, — Мина смотрела на меня тревожно и жалобно.
— Поверенный? Хорошо, спущусь. Ты со мной?
— Нет, я потом зайду. Я о маме хотела поговорить, — призналась Мина. — Пойдем, он не любит ждать.
Я почти летела вниз, скоро этот день кончится.
В маленьком кабинете, где ждал меня Латифун, было слишком темно. Шторы были опущены.
— Латифун? Вы быстро вернулись, — это все, что я успела сказать.
Дальше темнота и беспамятство.
Чукшер отошел от тела своей сестры. Эта дура попалась! Мина хорошо провела свою часть операции. Чукшер убрал фантомное изображение Латифуна. Теперь надо вывезти девчонку, а заодно избавится от второй сестры. Придурок брат в деле не помеха.
Мина нацепила на себя личину Чех и вышла на прогулку. Ей стоило большого труда выглядеть блестящей и живой. Эти силы давала ей радость предстоящей смерти той злой девчонки Чех.
Чукшер вынес Мину на руках из комнаты. Морок, наложенный на Чех, действовал хорошо.
— Ей плохо, — сообщил он кому-то из слуг.
Те покудахтали, принесли необходимое в комнату Мины. Оттуда Чукшер смог спокойно вынести через тайный ход спящую Чех.
Они решили все устроить в сторожке. Это маленький домик для влюбленных или для охотников. До него было добираться минут двадцать на лошади.
Мина вошла в дом и отключилась. Мечшер не подвел своего брата. Он встретил здесь Мину и выполнил указания Чукшера оглушить ее. Мечшер уселся ждать брата.
Старший брат появился почти к двум часам.
— Тяжелая гадина, — бросая девчонку на пол, заявил он.
— Мина здесь, — отрапортовал Мечшер.
— Отлично, — плотоядно улыбнулся старший брат. — Ты отправляйся домой. Как с Латифуном?
— Все прошло хорошо. Он мне помог, и мы к двенадцати были дома. Я отправился к себе и ушел через подземный ход. Потом пришла Мина. Я использовал твою штуку, она спит.
— Молодец, — похвалил Чукшер. — Ты едешь домой и тихо себе сидишь в своей комнате. Ни о чем не думай, понял?
— Понял, — кивнул Чукшер.
Он знал, что брат заботится о нем и об их матери. Чукшер обожал свою семью.
Когда за младшим закрылась дверь, то Чукшер стал действовать. Эта глупая Мина поверила, что они убьют Латифуна и подставят девчонку. Дура! Нет мотивов, а вот ее — Мину — убить вполне оправдано. Скажем соперничество перед дедом. И опа — одна мертва, вторая в тюрьме с ее данными запросто.
Чукшер принялся действовать.
Я открыла глаза от вони. Такое ощущение, что лежу на бойне. Запах крови сводил с ума. Чуть приподнявшись я убедилась, что вся в крови. Хочется напрочь потерять сознание и отключиться, но вроде ничего кроме головы не болит.
Чуть в сторону. О Боже! На меня смотрят мертвые глаза Мины. Это она!
А я вся в ее крови. Это жуткие мысли и ужасные ощущения. Нет!
Я поднялась и стала рассматривать обстановку. Везде кровь, вещи сломаны, стаканы на столе. У меня поранена рука и из нее идет кровь. Значит, здесь и моя кровь.
Дверь распахнулась и на пороге двое. Оба в форме. Я уже где-то видела. Мозг пронзило воспоминание о видении на озере. Точно! Теперь знаю, за что я оказалась там. В эту секунду я знала, что могу умереть, если очень этого захочу. Но там же в глубине я знала, что выберусь из этого. Видимо ангел мне показался, чтобы сказать: «Все будет хорошо».
Я чуть не упала, ноги разъехались.
— Все ясно, — послышалось брезгливое от вошедших. — Пакуй ее.
Я опять упала, но сознание не потеряла. В этот раз меня накрыло мягким одеялом. Видимо это их смирительная рубашка или наручники.