— И когда только успела? — Пайк совсем не мог пошевелить руками. Это было очень плохо. Ведь в самом печально исходе он мог расцарапать себе…что–нибудь и перезапустить петлю. Но теперь у него осталась одна надежда — что его казнь произойдёт в ближайшие 36 часов.
Чувство времени Пайк потерял довольно быстро, а из–за отсутствия естественного освещения, он не знал даже время суток. Он вошёл в некий транс, потеряв на время связь с окружающим миром. Очнулся парень только когда один из диких кинул ему какую–то дрянь в глиняной миске. Пайк долго думал и решил всё же не есть. Нет, не из–за отвращения он принял такое решение, есть хотелось так, что он и эти помои съел бы. Но была надежда, что он сумеет умереть от истощения. Шанс мал, но он был. Так ему казалось. На самом деле шансов не было. Через какое–то время о его безрассудном поступке узнала местная королева и придя, снова просто посмотрела на него. Желание умереть отпало сразу. Будто ушатом воды окатили, других слов Пайк не нашёл. Когда он пришёл в себя, миска была пуста, а во рту чувствовался мерзкий привкус.
Время шло, и парень уже не сомневался, что его сохранение сработало. Ведь еду ему подавали ещё дважды. На этот раз Пайк не стал сопротивляться.
Может прошло три дня, а может неделя. Всё слилось в один мерзкий, ненавистный поток. Все эти воспоминания хотелось стереть из головы, забыть, может даже умереть окончательно. Правда эту возможность у него нагло отобрал Организатор, чтоб ему не спалось.
Но вот настал долгожданный момент. Его безвольное тело вытащили из клетки и куда–то потащили. Парень лишь шевелил глазами. Больше ничего не хотелось. Совсем.
Стены пещер в какой–то момент окрасились в пепельно–чёрный и по ним начали ветвиться трещины, из которых лился мягкий белоснежный свет. Эта картина так зачаровала Пайка, что, оторвавшись от трещины на потолке, он обнаружил себя, снова прикованным. Но на этот раз он и ещё пятеро людей находились на золотых круглых плоскостях, стоя на коленях. Все они образовывали круг, центром которого была… нет, она… это была Рэй. Без глаз. Без кожи на спине. И без ногтей. Страшное зрелище предстало перед Пайком, от чего тот впал в ступор и тупо пялился на изуродованную подругу.
Вдруг, в спины шести людей вонзились чёрные колья. Не сами конечно, это сделали Дикие. Боли почему–то не было. Может так у всех? А нет, вон трое кричат. Ещё двое скривились. Там кажется ещё одна девушка была. Да какая разница.
Пайк ощутил, как по его спине потекла струйка крови. Видимо удар был нанесён правильно и ничего жизненно важного не задел, раз парень ещё не свалился хладным трупом.
Королева Диких вышла к центру… к Рэй. И начала делать надрезы… много, очень, очень, очень, очень много надрезов! Это… невыносимо. Смотреть на это было ужаснее, чем умирать, намного. Девушка при этом не кричала, она вообще не издавала никаких звуков. Лишь иногда подёргивалась.
Парень видел, как кровь стекает в трещинки и те извергают облачка сажи. Королева Диких что–то пела. Что–то ужасно режущее слух своей неестественностью и резкими, казалось, хаотичными сменами стиля. Земля начала подрагивать. От этого кол в спинах пленных начал шевелиться и приносить ещё большие мучений. Пайк знал, он сейчас находится под действием болевого шока, но уже очень скоро его накроет волна боли. Но конец настиг его быстрее.
В глазах начало темнеть, вскоре Пайк умер от потери крови и множественных повреждений мягких тканей.
Ничего. Пустота.
Затем тьма. Он что, окончательно умер? Нет. Он просто не открыл глаза. Пайк был во всё той же клетке. Рядом лежала знакомая миска. Правда уже пустая.
Пайк начал биться в психическом припадке. Он что–то кричал, вроде бы даже обещал убить каждого Дикого, всех до единого. А их королеву… Но вскоре к буйному пленному пришли двое хмурых Диких и успокоили его хорошим ударом тупым предметом. Для профилактики также сломали ему ноги. И руки. Тоже для профилактики, наверное.
Когда Пайк очнулся, его уже тащили в зал жертвоприношений. Тащили за руки. Было больно. Но эта боль… воспринималась как что–то обыденное. Кажется, парень смирился с её существованием.
Затем всё по старому сценарию. Оковы. Кол. Рэй… смерть.
Пустота.
Тьма. Парень снова открыл глаза и увидел пустую миску. Из его глаз пошли слёзы. В первый раз за всё это время.
— Нет, нет, нет, нет, нет, не надо больше, не надо. — то шептал, то всхлипывал парень. — Спасите. Кто угодно. Спасите, спасите, спасите, спасите… — дальше из его горла вырвался лишь нечленораздельный хрип.